Пальцы очертили живот, затем одна рука скользнула ниже, Халил еще чуть шире расставил ноги, и свободной рукой принялся быстро зачерпывать и плескать воду на свой пах. Тщательно обтёр влажными пальцами напрягшуюся и гладкую головку обрезанного члена, стряхнул с пальцев капли. Попытался завести руку назад, чуть нагнулся вперёд, схватился за плечо, зажимая его в одном положении и вывернул кисть, доставая пальцами до щели между ягодицами. Видно, ему было еще больно выворачивать руки. Пальцы беспомощно пытались дотронуться до ануса, заставляя наклоняться вперёд, всё ниже и ниже.
— Халил! — Джованни понимал, что вторгается в нечто глубоко личное, и был не совсем уверен, есть ли у него на это право.
Восточный раб замер, так и не разогнувшись, головы не повернул, и показалось, что перестал дышать. Флорентиец медленно поднялся со своего места, подошел к Халилу сзади, заставил выпрямиться. Тот молчал, только голову опустил, скрывая лицо за волосами. Явленная беспомощность подкупала и одновременно возбуждала.
— Я тебе помогу, — чуть слышно прошептал Джованни и поцеловал в выступающий позвонок у основания шеи, чем вызвал волну чувственного напряжения в теле Халила, тот сделал несколько кратких глотков воздуха. — Расслабься, — флорентиец сделал шаг вбок, взял со стола полупустой кувшин с водой и зашел за спину Халила. Плеснул тонкой струйкой между ягодиц, раздвигая их пальцами. Осторожно обвёл сжатый анус и потёр стенки, почувствовав, как спадает напряжение, добавил воды и ввёл внутрь палец на треть фаланги. Джованни уже обмывал так Халила на корабле, но без проникновения. Восточный раб задышал еще заметнее и чаще. Подушечка пальца медленно раздвигала выступающие бархатистые стенки, вырывая из его груди стон, похожий на чуть слышный вздох. Халил склонился, опершись локтями о стол, всё больше раскрываясь и податливо подставляясь навстречу ласкающей руке. Флорентиец почувствовал, что и сам уже впадает в то состояние, когда разогретая в жилах кровь и напряженный член с потяжелевшими яичками, следуя призывным ударам внутри груди, отнимает ясность мыслей, оставляя наедине с плотским желанием.
Джованни попытался взять себя в руки, вылил остатки воды на ягодицы Халила, одновременно вынимая пальцы из горячей тесноты и оставляя после себя следы от тысячи пронзающих молний. Погладил ладонью по спине вдоль позвонков и вернул кувшин обратно на стол. Тронул за плечо:
— Поднимайся! Уже рассветает, нас ждет лодка, — Джованни отвёл пряди волос от лица Халила, заглянул в его осоловевшие от удовольствия глаза, и будто в голове у него что-то разорвалось, подобно выпущенной на свободу лаве из жерла вулкана, внезапно вспыхнувшему огню от искры, отброшенной кресалом, горячей капле воска, переполнившей каверну свечи.
Вначале был поцелуй, терзающий, сводящий с ума. Затем тесные объятия, вжимающие в себя, живое и дрожащее возбуждением тело, о которое хотелось тереться, сливаясь в единый пылающий столб. Джованни подтолкнул своего любовника к ложу, укладывая спиной и не расцепляя рук, сминающих упругие ягодицы. Раскалённое марево заволокло глаза. Камиза полетела прочь, треск ткани у ворота. Ладони Халила на груди, грубо и чувственно ласкающие. Жадные метящие поцелуи на ключицах, боках, животе, расплывающиеся бутонами роз, едва различимые в полутьме на смуглой коже. Рука, притягивающая ближе за ремень лекарскую сумку. Глухой щелчок пробки и душистый аромат масла. Неотрывный зовущий взгляд Халила и его широко раскрытый рот, будто в немом крике. Часто вздымающаяся грудь и рваные вздохи. Разведенные и закинутые наверх ноги, согнутые в коленях. Первый желто-оранжевый солнечный луч внезапно озарил пространство комнаты, настойчиво и властно раздвигая густую темноту, потоком света врываясь в её теснины. Джованни упал на локти, полностью войдя в распластанное под ним тело. Каждым мощным движением вперёд выбивая из него шумный выдох. Выматывая нехваткой воздуха внутри груди. «Дыши со мной!» — несколько запоздало шепнул он Халилу и приподнял его за голову, заставляя неразрывно смотреть себе в глаза. Второй рукой поймал ладонь и почти насильно положил поверх его обделённого лаской члена.
И вновь взрыв ощущений, расколовшееся звёздное небо, осыпающееся мириадами огней. Капли пота стекают по лбу и падают вниз. Медленно покидающее напряжение. Мягкое, чуть упругое в своей консистенции, семя, размазанное по животу. Значит, и Халил излился.
— Проклятие, ты всё-таки меня соблазнил! — Джованни фыркнул, широко улыбаясь, и обессиленно ткнулся носом в плечо свое любовника. Мокрое от пота. Почувствовал сильные ласкающие пальцы на своём затылке.
— Ну, вы там закончили свою возню? — внезапно раздался недовольный голос Али.
Они замерли. Джованни ощутил еще большее веселье и повернул голову к кровати:
— Ты что, нас видишь?
— Нет! Но прекрасно слышу, как вы там пыхтите! — Али в бесформенной камизе сидел поверх кровати, на которую падал свет из щелей в ставнях, и вглядывался в темноту.
— Ну, раз ты единственный, кто из нас сейчас одет, то возьми кувшин со стола и принеси воды. Кадка стоит внизу, у входной двери, — Джованни проводил мальчика взглядом: тот прошел мимо них, почти рядом, притворно сделав вид, что ничего не замечает. — Давай еще так полежим? — он постарался выровнять дыхание. Двигаться не хотелось, как и выпускать из рук еще пахнущее соитием тело любовника. Халил хранил молчание, лишь разглядывал лицо, играл пальцами со свисающими со лба прядями волос, чего-то ожидая. Слов? Действия?
— Мне хорошо, когда ты рядом, — решился высказаться Джованни и запечатлел на его губах поцелуй, вложив в него всю чувственную нежность.
— Спасибо, синьор, — прошептал восточный раб в ответ, прикасаясь к его щеке. — Я буду очень стараться не разочаровать тебя, синьор.
— Твои желания тоже для меня многое значат. Не забывай! — Джованни накрыл ласкающую руку Халила своей ладонью и крепче прижал к своей щеке. — И у тебя здесь больше свободы: ты их можешь не только иметь, но и высказывать вслух. Кстати, — он услышал, громкий топот Али за дверью, откатился вбок и постарался прикрыть их обнаженные тела простынёй. Мальчик принёс с собой не кувшин, а ведро воды, чуть не уронил его на пороге:
— А можно я досплю, пока вы мыться будете?
— Хорошо! — Джованни приподнялся на локтях, наблюдая как Али обратно забирается на кровать. — Вот только к следующему удару колокола уже придут носильщики, и мы должны быть готовы отправиться в путь.
— Я готов! — зевая ответил ему мальчик откуда-то из недр сбитых простыней. — Нашу постиранную одежду принесли еще вчера. Там лежит! — он неопределённо махнул рукой и затих.
Халил пошевелился, перевернулся на живот, а затем, грациозно изогнувшись, присел на колени. Вновь спрятал свой взгляд за тенью ресниц:
— Синьор, мне можно тебя покинуть? Я сам справлюсь!
Джованни чуть усмехнулся и лукаво на него посмотрел:
— А мне приятно за тобой ухаживать! — ресницы раба дрогнули. — Для меня это не тяжело, не мерзко, и не унижает! — Халил приподнял голову, в его взгляде читалось бескрайнее удивление.
Хитрый Али, как оказалось, не забыл кувшин внизу, а попросту утопил его в ведре. Джованни помог Халилу смыть с тела следы страсти и надеть камизу и мавританский халат.
— Сделаем остановку в пути, — между делом сказал флорентиец, подвязывая пояс, — и зайдём в лавку. Негоже так ходить — без брэ и туники. И для Али запасы одежды нужно пополнить. А я… а мне… — он запнулся, не решаясь раскрыть большего, — в большом городе не пристало знакомым людям показываться в простой одежде. Могут подумать, что я теперь не господин, а нищий. И еще, — Джованни встал перед Халилом и обнял его за талию, прижимая к себе. — Я приготовил тебе подарок. Хозяин лодки, которую я нанял, сначала не хотел цену сбивать, говорил, что лишних гребцов у него нет. Я предложил ему тебя за кормчего, а мы с хозяином еще одной парой сядем. Справишься?
Халил расплылся в довольной улыбке и попытался с благодарностями рухнуть на колени, если бы Джованни вовремя не удержал. Али пришлось вытаскивать из постели и подгонять. С ударом колокола носильщики уже сидели под дверью, ожидая, когда их позовут. Путники спешно прошли через весь давно проснувшийся город. Купили по дороге свежеиспеченного хлеба, отваренной репы и яиц. Джованни с трудом отыскал лодку, что нанял вчера. Её хозяин времени зря не терял: загрузил трюм товарами, которые требовалось отвезти во Флоренцию — свежей рыбой, натёртой солью в бочках и железной рудой с острова Эльба в мешках.