Её протесты не носили типичного Южного акцента, к которому привык старик; вместо этого говор больше походил на Джерси или Бронкс.
— Лесть ни к чему не приведет, — сказал он.
— Ты обманул меня! Ты должен был быть двадцатидолларовым клиентом! Ты-Ты-Ты... — Тусклые глаза моргнули на пухлом лице. — Ты меня просто вырубил!
— Поздравляю вас с проницательностью.
Она бесполезно извивалась на цепи, что только заставляло ее раскачиваться взад и вперед, как маятник. Маятник из неуклюжей человеческой плоти с татуировкой любовного органа на животе.
— Ты ублюдок! Я знала, что не должна была садиться к тебе в машину! Ты же выглядишь, как мой дед, мудак ты сраный! Соси жопу, ублюдок! Жри дерьмо, больной обоссан!
— Вы говорите красноречием королев, моя дорогая.
— И-и... ты уже трахнул меня, не так ли, седой лысый говнюк! Моя киска огнём горит! Ты трахал меня, пока я была без сознания, не так ли, чем ты меня заразил доходяга, признайся, что натянул меня!
Старик не смог устоять:
— Юная леди, я скорее засуну свой пенис в выгребную яму, чем вставлю его в то ужасное болото, которое вы называете своим влагалищем.
Она сделала паузу в попытке понять его слова, а затем сдалась.
— Просто отпусти меня, придурок!
Старик усмехнулся.
— Я бы оценил, что такое событие представляет собой очень низкую степень вероятности.
Ее пастообразная масса продолжала качаться на цепи.
— Где моя одежда?
Тонкие кожаные ботинки старика постучали по цементному полу комнаты. Он открыл люк крематория, показав ряды раскаленных жидкостно-пропановых форсунок, выбрасывающих 2200 градусов.
— К сожалению, твой наряд был предан огню... наряду с тем, что я бы оценил как вашу последнюю дюжину или около того блюд.
Девушка снова закричала, на этот раз так пронзительно, что веревки вен выступили у старика на шее.
— О Боже мой, ты сумасшедший, больной кусок дерьма! Ты сожжешь меня заживо!
— Пожалуйста, мисс. Я не могу умолять вас более быть спокойной. И, без обид, — старик уныло покачал головой, — но твой акцент меня убивает. И не стоит отчаиваться. Я не собираюсь сжигать тебя заживо, — затем он закрыл люк.
Ее ужас упал на ступеньку ниже, ее извивание на цепи замедлилось. Она моргнула несколько раз.
— Послушайте, мистер, простите, что назвала вас плохими словами...
— Плохими словами? — Старик явно был удивлён. — Я бы сказал, что это немного мягко. Твой язык может остановить дьявола.
— Слушай, слушай, слушай... — Впервые ее глаза выглядели наполовину оживленными. — Я сделаю все, что ты захочешь, без всякого дерьма. Спроси любого из тех парней на стоянке, и они скажут тебе, что я сосу член лучше, чем любая девушка. Я подарю тебе лучший отсос в твоей жизни, просто отпусти меня.
— Подарит она...
— Хочешь поссать на меня, насрать на меня?
— Я должен думать, что нет.
— О, о, я понимаю, ты один из тех парней. Ты хочешь, чтобы я насрала на тебя?
Старик мрачно вспомнил огромный объем фекалий, который теперь превратился в пепел.
— Поверьте мне, мисс, даже если бы я хотел быть настолько униженным, я уверен, что вам не до этого в данный момент.
— Ладно, ладно, — продолжила она, отчаянно оценивая возможности. — Я засуну свой язык тебе в анус и буду сосать яйца в то же время как насчет этого? Или. Эй! Я засуну свой большой палец тебе в задницу и сяду на твой член. Подумайте об этом, мистер. Я действительно могу это сделать.
Старик застонал:
— Правда, мисс, меня не интересуют ваши развратные прелести, уверяю вас. Боюсь, что ваше похищение мной и моим помощником пример несчастья, но в этом и есть подводные камни вашей профессии. Там довольно много людей с психическими расстройствами, и, занимаясь этим вашим ремеслом, вы можете стать жертвой любого из них: психопатов, насильников, сексуальных маньяков, психически больных. Но по крайней мере вы не попали в лапы одного из них. Вместо этого считайте себя привилегированной. Вы попали в лапы эксцентричного антиквара, который также оказался колдуном.
— Колдун? Тебе нравится сатанинское дерьмо, поклонение дьяволу и все такое?
Седые брови старика поднялись вверх.
— Действительно, нравится.
— Ну, это же здорово, потому что у меня пятеро детей. Черт, мужик, я отдам их тебе, если ты меня отпустишь. Я имею в виду, вы, сатанинские парни, приносите детей в жертвы все время, верно? И, черт возьми, одному из маленьких ублюдков всего месяц. Ты можешь выпить его кровь. Вот что вы делаете, не так ли? Пьёте кровь детей и используете ее для ритуалов и прочего дерьма?
— О, какой грустный припев... — Старик толкнул девушку ко второму из шести арочных проемов. Это было возможно, потому что шкив цепи был зафиксирован к надземному следу, который разветвлялся к каждой двери.