Для начала пришлось немного перекусить высокобелковой пищей. Да, мерзко, не хотелось этого делать, но иначе силы оставили бы меня.
Из яиц мух личинка появляется меньше чем через сутки, а мух около трупов монстров хватало. Я приподнял разбитую голову монстра и из её смертельной раны посыпались личинки, уже подросшие за четыре дня.
Теперь надо было избавиться от цепей. Кандалы можно снять и потом, чтобы не поранить ногу. Необходимо действовать быстро, не теряя времени зря.
Нашёл место, где кольцо вбито в пол грота, взял камень и начал монотонно долбить по первому звену цепи. Если оно соскальзывало, я поправлял его и принимался за дело снова. Орудия приходилось менять, они крошились, ломаясь в самый неподходящий момент.
Так продолжалось не один час. Пить хотелось ужасно. Голова начинала раскалываться. В эти моменты я отвлекался на сочный белок. Как я сейчас ненавидел Антона! Я представлял, что если бы встретил его в жизни, то набил бы морду несколько раз подряд. А ещё хотелось заставить его есть не только эти личинки, а что-то ещё более мерзкое и отвратительное.
Злость помогала, придавала сил.
Тогда я возвращался к кольцу, удерживающему цепь, и с ещё большим ожесточением лупил по первому звену новым камнем.
— Клац, — наконец я услышал долгожданный звук не выдержавшего экзекуции металла.
Звено разломилось, и я смог его снять с кольца на полу.
Обмотал цепь вокруг тела, чтобы было удобнее нести. Сейчас она казалась просто неподъёмной, но я встал и пошёл.
Вышел из грота в расщелину. Там с трудом перебрался через колючий кустарник, весь поцарапался. Густая кровь начала медленно вытекать из ран. Я почувствовал, как силы стали покидать меня, но всё равно двигался вперёд уже на автомате.
Дошёл до места, где попрощался с жизнью Уваров, улыбнулся. Тропа здесь сильно пострадала. Остался лишь узкий карниз, не шире десяти сантиметров. Балансируя с перекрученной вокруг тела цепью, я еле прошёл этот опасный участок пути.
Двигался дальше на силе воли, понимая, что Антон вот-вот перехватит управление над телом.
Что он будет делать?
Спустится опять вниз и будет сидеть у двери в сокровищницу, пока не сдохнет от голода и жажды?
Нет, дудки тебе, Антон! Я не хотел умирать.
Наконец, выбрался с тропы на вершину утёса.
Услышал голоса. Сейчас, когда я управлял телом, слух стал обычным. Поэтому было непонятно, кого увижу, когда дойду до людей, и дойду ли?
Ещё пара шагов, ноги подкосились, и я упал.
Голова опять сильно запульсировала от боли. Я увидел, что руки все в крови и многочисленных порезах. Приподнялся, собрал последние силы и, превозмогая боль, сделал ещё несколько шагов.
Услышал крики людей впереди, постарался приподнять голову, чтобы увидеть их.
Но тщетно, я снова упал на землю лицом вниз.
Глава 4
Иван Давыдов. Пять часов вечера. Колония «Ярцево». Родовое имение Пожарских.
— Вань, а у тебя ещё есть с собой еда? — спросил Семён, уставившись на меня с надеждой в глазах.
Ну вот и что с ним делать? Этот Рубило как дитя, ничего не может решить сам. Постоянно надо ему всё разжёвывать и обо всём напоминать. С другой стороны, с ним по крайней мере не соскучишься.
— Зачем ты нашу еду скормил животине? — поинтересовался я в ответ.
— Он не животина, он Яшка, — сказал Семён, поглаживая голову друнду.
— Вот и оставил бы его в загоне или дал бы попастись, здесь кругом зелени много, да ещё живность всякая бегает, а ты ему пироги все скормил, вот теперь и голодай. Я спокойно до ужина потерплю.
После боя в деревне друнд Прохора признал Семёна вожаком и всё время пытался увязаться за дровосеком, словно маленькая собачонка. Он перестал слушаться команд прежнего хозяина и всячески саботировал работу. Прохор здорово обрадовался, когда Семён, не думая, выдал за эту птичку все свои деньги, заработанные обжорством в Павловске. Цена эта была явно завышена, но так как все стороны остались довольны сделкой, то вполне справедлива.
Теперь эта птичка, способная везти телегу, а в бою заклевать насмерть, вела себя рядом с Семёном как ласковый пушистый котёнок.
Я по-доброму завидовал своему другу. У меня никогда не было домашних питомцев, только многочисленные репетиторы и учителя по разным предметам. Они все хотели сделать из меня достойного представителя рода Давыдовых. Поэтому учёба, учёба и ещё раз учёба.
С каким же облегчением я вздохнул, когда понял, что не прошёл инициацию. Думал, всё теперь прекратится, особенно это дурацкое ощущение, когда ты всем что-то должен.