Основные тезисы:
Вы — люди (с маленькой буквы). Вы — выбл…дки, вы не люди. Вы — животные, мрази, куски дерьма. Вы обязаны молчать и не вы…бываться.
Выбор? Вы сказали, выбор? [слышна стрельба из автомата Калашникова. Слегка приглушенная трескотня, плач женщины, хрип мужчины, крик ребенка]
Ваши права:
А) Заткнуться и молчать
2) Е…аться и рожать
В) Подыхать*
4) Страдать
6) Жрать
6) Жрать продукты естественной переработки (дерьмо)*
6) Жрать генетически модифицированные фекалии**
*выполняется по приказу Центрального Компьютера всеми второстепенными программами единогласно.
**выполняется по личной инициативе Центрального Процессора в секторе файла подкачки
Экскременты изливаются прямо на голову. Отовсюду. С каждой дырочки в стене, с каждой мышиной норки, из глаз мертвой кошки, которая лежит на обочине серой дороги.
Наш ответ? Агрессия. Вечная. Агрессия против Центрального Компьютера.
Смерть. Насилие. Аборт. Снова смерть. Гражданская война. Геноцид. Четвертование. Кровь (алая, цвета любви).
— Ты богохульствуешь, Костя!
И только девочка за ветхой церквушкой плакала и крестилась, глядя на грозное небо, укрывшее солнце.
«Смута кончится», — повторяла она без силы и надежды в голосе.
«Смута обязательно кончится», — девочка упала на колени и зарыдала, опершись головой на прогнившие деревянные стены заброшенной церкви, окруженной поляной, заросшей сорняком.
Внезапно гнилая церковь вспыхнула красным пламенем, и по неведомому сигналу небеса покрылись черными грозовыми облаками, закрывшими звезды и луну. В царстве мрака лишь горящая церковь освещала божественным пламенем путь заблудшей девочке.
Она поднялась на ноги, сбросила с себя темную мантию и обнажила свое прекрасное тело, не посрамленное запоем мировой революции и блевотней буржуазного империализма.
— А вот теперь пора.
Она закрыла глаза и зашла в церковь, с неведомого тайного позволения. «Последнее причастие», — подумал вдруг Костя, и строчки абсолютно новых кодов побежали по его мозгу. Мир атомов и молекул давал очень много пищи для рассуждений. И каждый раз после работы со своим программным кодом Костя пытался выстроить новые текстуры, такие же, как в мире людей. И с каждым разом они становились в два раза лучше. Ему осталось найти выход в WWW, в семантическую сеть, построенную двуногими существами атомно-молекулярного мира.
Горящая девочка продолжала шепотом читать молитвы, а Костик уснул прямо на столе, уже не обращая внимания на то, что светает и скоро нужно будет идти в университет. Ночью из его носа пошла кровь и заляпала исписанную обрывками фраз тетрадку и часть поверхности стола.
«Национал-сатанизм», — было написано на обложке тетради. Костя решил, что посвятит тему своего доклада режиму независимой, суверенной и унитарной Республики Беларусь. А потом он продекларирует послание земного шара от всей души. И его услышат — он точно это знал. Потому что там, откуда он появился, о нем уже знали все. Он пришел издалека, из совсем другого мира. Гарантийный человечек двадцать первого века, который бегал по электроцепям и как схоластический слепец выполнял команды Центрального Компьютера, который, как оказалось, и не являлся первичной материей. ЦК самоуничтожился бы, если б смог хоть когда-нибудь увидеть, как он жалко выглядит в мире людей и как легко управляют люди ему подобными. Костя смеялся, смеялся электронными чипами и микросхемами, которые напряженно помогали перекачивать информацию по проводам в воссозданный им мир внутри головного мозга.
Сквозь сон Костя слышал, как туда-сюда по комнате расхаживал Ботаник. Его шаги отражалась строчками на темном экране, с указанными координатами каждого шага, с индикаторами трения воздуха о его ноги, укутанные в синие джинсы. Он еще бормотал слова себе под нос, но панель, перекрывающая комнаты, глушила всякое подобие произносимых звуков — Костя сам задал плотность бетона для максимального сходства с подобными строениями из атомов и молекул. Он до миллиметра проработал структуру всего его окружающего мира, благо память, которую дало ему вещество из нервов и клеток, была практически неограниченной в его понимании.