Поезд тронулся, а Ботаник в архивах своего неустанно работающего мозга начал перерывать планы по захвату военного склада…
5
Ботаник, занимаясь своими расчетами, постепенно осознавал, что взорвать больницы и станции скорой помощи будет не так просто, и заранее подготовленный план по захвату военной части сейчас все с большей силой прокатывался по его головному мозгу, не знавшему отдыха ни днем, ни ночью.
Красными крестиками он отмечал воинские части Беларуси — места, где могла находиться настолько нужная ему взрывчатка. Специально для этого дела он украл в одной из библиотек подшивку всех газет, где могло быть написано о криминале в армии. Анализируя поступающую информацию, очкарик думал, придется ли пересекать белорусские просторы в поисках доступного оружия.
Перерывая потрепанные страницы, он делал понятные только ему знаки на недавно выдуманном языке, в котором преобладали только единицы и нули. Ботаник полагал, что магию бинарной системы счисления может разгадать не каждый… Он метил красными жирными крестами, кроме всего прочего, сражения времен второй мировой войны, но скорее — так, на будущее, если вдруг ему еще понадобится искать взрывчатые вещества на следующие операции по очищению…
Вскоре вся карта Беларуси, которая и без того выглядела как лицо в порезах, была покрыта разными красными черточками с аккуратными подписями синей ручкой на выдуманном языке.
Сделав нужные пометки, Ботаник прислушался к тому, что творилось в соседней комнате. Насколько он понял из разговора, приглушенного тонкими панельными стенами старой квартиры, Костя с Олесей о чем-то эмоционально разговаривали, расшатывая и без того нестабильную обстановку этого места. Иногда в комнату Ботаника попадал запах дешевых сигарет, которые в последнее время начал курить Философ для достижения большего успеха в его исследованиях метафизики тонких энергий. Ботаник иногда видел, как Философ держался за дверь возле ванной и выпускал сизый дым, который клубнями расползался по коридору и затем оседал тонкой невидимой смоляной пленкой на стенах и полу. Философа, по-видимому, не интересовало его тело. Он давно уже готовился от него отделиться. Ботаник рассчитал, что при потребляемом Философом алкоголе жить ему осталось совсем недолго, а тем более на его сердце ударом копья обрушилась и табачная зависимость…
[о своей миссии самоликвидации Philosoph осведомлен]
Внимательно изучив все возможные заметки о воинских частях, он выбрал одну из артиллерийских баз, склад которой ночью охранял лишь один постовой, и то, как он услышал в случайном разговоре в автобусе, чаще всего спящий. И если подобрать грамотный яд для оглушения несчастного рядового, который и станет потом козлом отпущения, то можно всю эту тему провернуть… С загадочной и понятной только ему ухмылкой Ботаник обернулся к баночкам с разноцветными веществами, педантично расставленным по полкам. Для пущего ужаса очкарику не хватало чучел животных и заспиртованных в банках из-под огурцов лягушек. «Всего несколько веществ — и вся воинская часть будет выведена из строя после завтрака», — подумал Ботаник и принялся доставать колбочки с верхних полок своего хранилища.
Потом Ботаник вспомнил про американских индейцев, и ему в голову пришла гениальная мысль — он кинул ручку на исписанную каракулями тетрадь, открыл замки своей комнаты и направился в ванную. Когда-то в ней был установлен нагреватель воды, из которого шли отличные медные гладкие трубы. Вот теперь они ему и сослужат грамотную службу. По его расчетам, сейчас посещаемость ванной будет невелика, да и на сломанный обогреватель тоже никто внимания не обратит, поэтому смело можно действовать. Достав из-под кровати ящик старых слесарных инструментов, тщательно отобранных среди мусора городских свалок, Ботаник отыскал ржавую ножовку по металлу и вышел из комнаты.
Зайдя во влажное и заплесневелое от сырости помещение ванной, газовым ключом, что лежал под раковиной, парень аккуратно выкрутил один из болтов, что держал трубку. Оглядев ее, впаянную в конструкцию обогревателя, он принялся усердно пилить, смахивая пот со лба и думая о том, что физическая работа не для ученых. Сделав всю нужную работу, очкарик аккуратно собрал медный порошок в жменю и высыпал его в старую, уже потрескавшуюся раковину, предварительно спустив зеленую ржавую воду. Потом он рысцой пробежался к своей комнате по коридору, заранее наступая на места, в которых пол не такой скрипучий, как обычно. Таких мест было всего несколько, поэтому от Ботаника требовалось применить некоторые акробатические навыки. Он и это успел проработать и отрепетировать.