Поработав еще несколько часов он получил достаточное количество вещества для применения в нескольких ночных клубах. За окном было уже достаточно темно и шел дождь, поэтому Ботаник решил отправиться в свой путь прямо сейчас.
Он сложил все положенное химическое оружие в тряпичные полосатые пакеты, в которых он когда-то носил мясо. Очень тихо он постарался выйти и неожиданно сам для себя, стоя на серой дорожке скрипучего пола в коридоре, лицом к лицу столкнулся с Олесей.
Она стояла возле входа и глупо смотрела на дверь Ботаника, закрытую на несколько замков. Она была все такой же красивой, но почему-то печальной. Первый раз они встретились взглядами, и Ботаник замер на месте. Олеся тоже стояла не шелохнувшись. Видно, она только вернулась с улицы, где начался дождь. И лицо ее, намазанное косметикой, напоминало сейчас лист фотобумаги. Олеся постаралась улыбнуться Ботанику, но улыбка выглядела натянутой.
— Привет… — тихо сказала она. Ботаник в ответ на это смутился, но все же кивнул головой.
Потом он начал копаться в своей голове, вспомнил листок в тетрадке, где он отмечал, кто, когда и во сколько уходил и приходил сюда. Насколько ему сообщала память, Олеся последний раз была здесь три дня назад. А потом она исчезла, когда пошла в очередной клуб под названием «OverDrive». Ботаник не знал, что маленькую девочку Олесю сняли иранцы и эксплуатировали ее тело все эти три дня, не считаясь с ее мнением…
Ботаник оглядел ее с ног до головы и заметил на ногах, под короткой юбкой, следы от крови. Ей, наверное, было очень больно…
Олеся хотела сделать несколько шагов вперед, но вдруг упала, ударившись носом о твердый пол, устланный старым поседевшим линолеумом. Алая кровь потекла из носа упавшей девушки. Она капельками собралась на как будто восковом лице. Ботаник молча посмотрел на нее, на ее мокрые глаза, полные боли — сейчас, слава Богу, закрытые… Сначала он приподнял пакеты и переступил ее, но перед входной дверью вдруг остановился.
Он положил пакеты на пол, вернулся в свою комнату, открыв все замки. В правом ящике старомодного стола он достал одноразовый шприц и прозрачную ампулу с жидкостью. Профессиональным жестом он вскрыл ее и набрал несколько кубиков мощного обезболивающего.
Потом он вышел из комнаты. Обнажив Олесино запястье и нащупав вену, он сделал инъекцию. На лице Олеси никаких чувств не отражалось. Оно как было каменным, так и продолжало оставаться. Из другой комнаты показался Костя. Первый раз за все прошедшее время тут встретилось так много людей сразу. Ботаник, резко закрыв все замки, взял в руки пакеты. На Костю он старался не смотреть. Тот, в свою очередь, нагнулся над Олесей и в суматохе и растерянности успел спросить лишь, что произошло. Рядом лежал шприц, которым Ботаник сделал инъекцию.
— Это ты с ней сделал? — спросил Костя. Голос его отдавал яростью, и, казалось, был произнесен из глубоких и темных земных недр.
— Нет. Это общество. Ты это знаешь. — Они говорили между собой как будто заранее знали ответы и вопросы. Как будто они были плохими актерами, наспех заучившими слова.
— Что происходит? — спросил Костя.
— Все по плану… — ответил Ботаник.
— Ты вышел из-под контроля, — глаза Кости в этот миг закатились. Он стоял как вкопанный, словно статуя или восковая фигура. И когда говорил, губы его не двигались. Ботаник, не успевший забежать в комнату, стоял напротив. Время на миг остановилось и оживало, рассекаемое фразами двух объектов. Похоже, встретились два человека, которые как можно дольше избегали встречи.
— Я дал тебе неверный код.
— Нет, Костя, код верный, я в этом убедился. Программа осуществляется и близка к своему завершению.
— Ты неполноценен. Где твоя вторая половина? — В ответ на этот вопрос Ботаник окинул взглядом дверь, ведущую в комнату Философа.
— Она мне не нужна. Все мои расчеты указывают на то, что она лишняя. Соединиться мы не можем. Либо это ошибка в моем программном коде, который задал ты, либо это нечто другое, что моим расчетам не поддается.
— Он бухает? — спросил Костя у Ботаника.
— Бухает… — Ботаник первым вышел из состояния прострации и, улыбнувшись, обошел Костю стороной и вышел из двери. Тот еще некоторое время продолжал стоять на месте, но потом вдруг тоже очнулся и, нагнувшись над Олесей, инстинктивно принялся вытирать текущую из-под носа кровь. Костя не помнил, что произошло, и вид лежащей Олеси заставил его на время забыть о стычке с Ботаником. Он поднял девушку на руки и унес в комнату, только сейчас заметив, что у нее между ног также идет кровь.