— Заберите меня из этого подземелья! — она часто дышала, не понимая, что кошмарный сон позади, а перед ней уже я.
— Олеся, это я, Костя. Все хорошо, тебе плохой сон приснился… [разве Костя — это я?]
Она кивнула головой и в этот миг расплакалась. Пока я вытирал с ее личика слезы вафельным белым полотенцем, она обнимала колени и качалась туда-сюда, сидя на матрасе.
Спустя несколько томительных и воистину долгих минут она снова легла на кровать, утерев одеялом последние и маленькие хрустальные слезинки у глаз.
Я, успокоившись, встал и пошел к столу, машинально обратив внимание на часы.
Три часа ночи.
Ну уж нет, еще будучи младшим школьником я заучил фразу: «Никогда не верю я в эти суеверия». Я закрыл книжку и тоже решил поспать. Раздевшись, я улегся на кровать и сомкнул глаза.
Мне все время казалось, что кроме нас двоих в комнате еще кто-то есть. Он пока что в тени, но совсем скоро объявится и даст о себе знать. Он растет.
За кулисами
Создание показалось прямиком из тьмы. В общем-то, и вид у него был для этого соответствующий: черная ряса и острый нос, а еще такие же острые глаза. Казалось, что взглядом оно может поджигать и парализовывать время.
Прямо напротив него лежала на кровати спящая Олеся, укрывшись тонким одеялом. Справа за столом сидел Костя и рисовал свастики жирной ручкой на альбомном листе.
— В оффлайне, — произнесло создание, но его никто не услышал, так как его голос был предназначен не совсем для этих миров.
— Не трогай ее… — послышался другой голос. И параллельно созданию показалось абсолютно такое же, только в белом одеянии.
Создания встретились взглядами и замерли.
— Не трогай ее, она еще может стать одним из нас…
— А с этим что? — спросил темный и кивнул головой на Костю, который уже рвал листик на куски, сопя от неведомой злости.
— Не знаю, он нам не принадлежит… — ответил светлый и провел ладонью над его головой. — Программный код у него весьма странный, он на вашего очень сильно смахивает…
— Он не наш… — произнес темный и в следующий миг растворился в тени между шкафом и стеной.
Светлый лишь нахмурил брови и подошел к спящей Олесе.
— Ты только держись, мы скоро придем и спасем тебя, только смотри, сама к нам не иди. Ты только держись, — светлый вероятно хотел сказать что-то еще, но внезапно замолчал, чувствуя тяжелый взгляд на своей спине. Неужели темный агент решил на него напасть в пограничных мирах?
Мгновенно, словно вспышка, обернувшись, агент встретился глазами с Костей. Тот смотрел то ли в стенку, то ли в пустоту. Но агента он видеть не мог в силу ограниченности своих человеческих способностей.
— Убирайся отсюда! — произнес Костя и смутил агента. — Пошел вон, сука! Не тронь ее, тварь!!! — Костя сперва шипел как змея, а потом резко замахнулся и ударил в стенку. К моменту удара смущенный агент уже исчез и был в своем пространстве, не понимая, что происходит, и одновременно предчувствуя заблаговременное пришествие Апокалипсиса в Семантической Сети 3.0…
4
— А что мы будем есть сегодня? — спросил я, открыв холодильник. Вопрос довольно часто звучал на этой кухне. В холодильнике красовался все тот же пакет молока, купленного недели две назад, и трехлитровая стеклянная банка, заполненная ровно наполовину квашеной капустой. Задняя стенка холодильника покрылась довольно толстым куском мутного льда, а сверху ритмично капала вода. Слава Богу, не в банку с капустой…
— Картошки пожарим, — сухо ответил Ботаник, читая книгу по военной медицине, которую достать практически невозможно. Скорее всего, эта крыса пробралась в одну из библиотек военной академии и свистнула, ее не задумываясь о возможных последствиях. Из всех читаемых им книжек можно было сделать сразу три вывода: либо он ждет ядерной войны и активно к ней готовится, либо химической атаки и далее — к партизанской войне с оккупантами, либо он просто окончательно сошел с ума.
— У нас масло кончилось. Не пожарим, — ответил я, закрыв дверцу старого советского холодильника, произведенного на заводе «ЗИЛ» еще в период холодной войны. Холодильник был как раз таки прямым ее оплотом.
— Ну тогда сварим и с квашеной капустой будем есть. Ты бы знал, какая она полезная. В ней, Костя, содержится огромное количество витамина С и прочих…
— Иди ты к дьяволу, Ботаник… — и так каждый день. Я не помню ни одного дня, чтобы не был послан куда подальше этот человек[???], без которого, однако, наша община была бы неполноценной и не такой подозрительной. Ботаник зло на меня посмотрел, и, уткнувшись носом в свою книгу, больше головы не подымал. Иногда он что-то шептал про себя, читая вслух. Иногда ночью он уходил, и чаще всего глубокой ночью. Иногда я мог видеть в окно, как он передвигается: вечно озираясь по сторонам, только по протоптанным дорогам, словно за ним следили агенты неизвестных спецслужб. Такое могло быть вполне реальным, если вдруг все минские библиотеки укажут на характер краденых книг.