Но это теоретическая лирика. А практическая физика заключается в том, что большая часть этериасов даже не богоравные — Эс–ранг, завязанный в проявлениях на тело. Тело умрет — тогда «душевная требуха», прихватив контейнер, телепается к книге этериаса, но уровня богоравного ни в смысле стойкости–силы–скорости, ни в смысле контроля книжки большей частью не имеет.
Далее, в чем их сила — редкая магия, с добавкой ядовой тьмы. Что, в целом, неприятно, но опять же, вполне решаемо при знании их особенностей. Часть из них завязана на внешние условия, от части можно спокойно защититься. В общем, выходит, что хорошо подготовленная группа просто перебьет дюжину демонов Тартароса.
Ну и, наконец, момент родственника–умертвия, Сильвера, чтоб его, Фуллбастера. Встретиться, по возможности поговорить и упокоить. Я, признаться, долго прикидывал, думал и считал, и выходит вот что: либо есть труп, одержимый реальным духом со слепком памяти моего родителя. Либо есть труп, с привязанным к нему родителем, который… не желает помирать. Невозможно, не разрушив личность, удержать сильного мага в состоянии нежити хоть сколь бы то ни было продолжительное время, ежели он того сам не желает. Никак, вот совсем и вообще. Так что этот субъект меня интересует исключительно с точки зрения возможной информации — всё же странная и наводящая на подозрения магия, ну и прибить его надо, не без этого, вне зависимости от его желаний.
Только осторожно, потому как ежели это труп, одержимый духом тьмы, то вся ента «магия убийцы демона», вполне может быть каналом для одержания уже меня какой–нибудь пакостью. А может и не быть, но разбираться надо.
Собственно, особо меня ничего не подгоняло, так что спокойно, не торопясь, начал я выстраивать тактические схемы, искать уязвимости и прочее. Не форсированно, а в режиме нормальной жизни, тренируясь сам, с девочками и согильдийцами, да и о личной жизни не забывая. И прошло так полгода с рядом довольно любопытных моментов.
Люська, например, призвала Козерога, который меня искренне порадовал. Внешне это был невысокий сатир с козлиными ногами, раскидистыми козлиными рогами и… явно впитавший в себя черты Макарова. Как внешне, так и по проявлениям в манерах и речи. И кружка трехлитровая у него была. Забавный получился дух, при этом чертовски опасный в рукопашной — нереально быстрый и сильный, особенно с его копытами чертовыми, мдя.
И, естественно, пользователь звезднодушьего аналога «зеленой магии». Не сказать, чтобы особо боевое направление, все же всякая растительность редко годится для боя магов, тут скорее «защита и поддержка». Но вот в «быту» с растениями он работал прекрасно, помог мне собрать несколько урожаев клюквы и вообще был нормальным духом.
Появилось пополнение, причем канонное, только не в ту гильдию — на наш порог приперлись два паренька, дюжины лет, драконоубийцы притом. Фанаты Нацу и Гажила, правда огребшие… от Венди в первый же день в гильдии. Причем, люлей неиллюзорных за вопли «мы убили своих драконов!»
Девчонка, довольно справедливо поглумясь над обоими, тонко намекнула, что: либо их драконы были дряхлыми развалинами, молящими прервать их мучения на этом свете, либо Стингу и Роугу их победы приснились.
Пареньки порыпались, но, посчитав синяки и шишки, полюбовавшись доминирующей девчонкой–ровесницей и немного подумали. Так что, к моменту встречи фанатов с их кумирами, воплей «мы истинные драконоубийцы, убившие драконов!» не было.
Последствия «марафона потрахушек Первой» (кстати, так и не прекратившегося, хоть и снизившего накал), были ожидаемые — несколько устойчивых пар, Гажил с Леви и Савьер с Лаки в их числе.
А вот у Лаксуса с Эльзой выходило довольно забавно. Свечку я им не держал, на «свиданиях» их не видели, но смахивались они часто, причем Лаксус в счете вёл. Терял берега, грозился всех порвать, вызывал Эльзу с Мирой и закономерно огребал. Я, признаться, смотрел за всем этим с искренним любопытством — было у меня подозрение, что Дреяр нашел «свой путь ухажера». Ну и были любопытны результаты, потому как данное себе слово «не влезать в это дело» я держал. Но интересно было, факт.
Джувия несколько раскрепостилась (подозреваю, не без Люськиной помощи), стала экспериментировать с прическами и нарядами. Даже начала иногда отвечать на вопрос «чего ты хочешь?» иначе, чем «всё, что угодно милому Грею», чем меня немало порадовала — всё же её явно травматичное «на всё угу» меня беспокоило.