По результатам выходило то, что, во-первых, к магии звездных духов и к магии вообще шестерка отношения не имеет. Это я проверил первым делом.
Во-вторых, не имеет родственников-магов, проблем с деньгами, чести, совести и стыда.
А в-третьих, учитывая (или несмотря на) вышеперечисленные достоинства, им нахер не сдался данный ключ, как и портить отношения\гадить именно Франсин. Клептоманией никто из них не страдал и не наслаждался, причем стопроцентно — нарытого грязного белья от слуг, чиновников, подчиненных и других аристо хватало, чтобы если не посадить — то опять же, выморозить во льдах. Но вот в “липких ручках” их никто не упрекал, даже престарелые тетушки, серебряные ложки которых воровали даже Зереф и Акнология.
Через пять дней я понял, что: либо форсирую наши с Люськой отношения, дабы отшлепать её на законных основаниях, либо начну убивать как виновных и причастных, так и наоборот. Впрочем, Люська, видимо, чувствовала то же самое.
— Искать в домах, — рассуждала она вслух. — Ключ маленький, а они не нуждаются. Даже выкинуть могли, — передернулась она от такого святотатства. — Так что можно, но ты, Грей…
— Нужно — поищу, — ангельски улыбнулся я, от чего девчонку, отчего-то затрясло. — Но есть такая присказка, “во всем виноват дворецкий”.
— Ты что-то знаешь? — прокурорски уставилась на меня Люська, перестав дрожать.
— Понятия не имею. Это намек, — закатил я глазки.
— Хм, раз из основных подозреваемых никто не выделяется, — стала рассуждать вслух Люси. — Значит… Надо проверить окружение баронессы! — победно заключила она. — Времени много не потратим, зато будем знать, что там ключа нет. Пойдем, Грей, нас ждут великие дела! — подорвалась эта в целом не уставшая и полная энтузиазма девчонка.
— Иду, госпожа Хартфилия, — уныло протянул я, с удовольствием бы повалявшийся.
Однако, эта жестокосердная садистка не снизошла к моему унынию и потащила меня во франсинский баронятник. Уведомив местную ледь, что нам вот надо пообщаться с прислугой, мы получили милостивое дозволение, провели допрос, с использованием задолбанного жизнью и беготней Грея в качестве тяжелого тупого предмета запугивания. И — ничего. Все вроде как со страшной силой невиновные, даже подозрительно, задумался я, а в это время подозрительно прищурившаяся Люська озвучила:
— А где дворецкий?
— Так не наняли еще, госпожа, — развела руками управляющая. — Как Генрих умер — ищем нового.
ОЧЕНЬ подозрительно косящая на меня глазом Люська провела допрос с пристрастием. И — сюрприз — дворецкий, парень чуть за тридцать умер от сердечного приступа во время приема. "Падазрительна" это стало не только мне, вот только взгляды, бросаемые Люськой на меня, тяжестью соответствовали бортовому залпу.
— Я не знал, про дворецкого просто поговорка, все что я узнавал — делал согласно твоим указанииям, — тихо произнес я. — Люси, если я, по-твоему, такой гадкий интриган, так что ж я проговорился? — припечатал я, на что взгляд полегчал, но все равно был подозревающим.
Ну и фиг с ней, заделся я уже сам. А в бывшей комнате дворецкого был сундучок с его пожитками, в котором, вот удивительно-то, оказался искомый ключ. А вызванный лекарь сообщил симптомы у мертвого трупа — сердечная недостаточность. Или… резкий отток эфира у слабого мага, от артефакта или контракта.
В общем, похоже, у Генриха начался кризис среднего возраста. Упер ли он ключ “совсем” или хотел “попробовать” — неважно. Но угробил себя, а ключ специально нанятые гробовщики просто кинули в сундук с пожитками, дожидающийся наследников или свалки.
Леди Франсин на ключик и отчет откровенно морщилась, глубокомысленно произнесла спич о “падении нравов быдла всяческого” (что, учитывая рассказы о её свальных оргиях чуть ли не со слонами в бассейне с шампанским, звучало очень интригующе). Ну и рассчиталась, не без этого.
А вот по окончании дела меня ждал эталонный, просто вот прям долгожданный скандал.
— Ты знал! — тыкала в меня пальцем Люська. — Знал, а меня держишь за дурочку, на заказы не берешь, даже не поцеловал ни разу… я как кукла для тебя, — натурально зарыдала она.
— Во-первых, — ровно начал я. — Это поговорка, возникшая из-за множества книг, в которых преступником оказывается дворецкий. Во-вторых, я вам, мисс Хартфилия, ни разу не врал! Недоговаривал — да, но после того, как я вам четко сказал, обвинять меня во лжи, с вашей стороны, некрасиво и подло! — начал заводиться я. — В-третьих, поцеловать?! — придвинулся к девчонке.
— Отстань, — оттолкнула меня рукой Люська, похоже, успокаиваясь, но еще плача.
— Во-о-от, — отошел от неё я, намораживая летучую тарелку. — Полетели домой. И глупости не неси, — примирительно сказал я. — Ты учишься, я стараюсь тебе помочь, мы узнаем друг друга. Сегодня случилась случайность, глупость, даже забавная, — посмотрел я в глаза “ага-ага, пой дальше”, да и замолчал.
— К тебе домой, а в мою квартиру, — буркнула надутая Люська через пару минут.
Ой, да пусть думает что хочет, мысленно махнул я рукой. Ну реально, нашла тирана и деспота, не устраиваю её я. Ну и не буду мешать, заключил я.
И не мешал до конца месяца, когда мне волей-неволей надо было идти на заказ. Люська жила у меня, внесла плату, но почти не общалась, изредка бросая взгляды. Ну и дура, припечатал я и плюнул. Сама придумала, сама обиделась. Пусть Локи её разлюбезный оправдывается, или еще кто. Ну реально, дура. Хотя обидно, конечно, и неприятно. Сильно, хмыкнул я, стараясь затянуть эмоции льдом.
Что пусть и звучало по-дурацки, но помогало, хоть зубами перестал скрежетать и в стенку кулаком стучать, как дурак неуравновешенный.
Ну а на двухдневный заказ я направлялся с некоторым опасением. Все же Люська была целью Фантомов, нападение Железного… много что могло быть, однако метка на этой у меня была, целостность гильдии контролировал голем. Так что на заказ я выдвинулся хоть и с неспокойным сердцем, но с подстраховкой. Да и вообще надо, констатировал я, вылетая на изничтожение нескольких димагносов, пакостящих на южном побережье (хотя, безусловно, далеко от воды) Фиора.
И вот удивительно-то, предчувствия меня не обманули. Проверяя метки, я обнаружил, что Люська бодро движется от Магнолии. Ну, судя по траектории — поезд, оценил я, бодро проверяя знакомых, на всякий. И дон Драгнилл оказался точкой рядом с Люськой. Потрахаться что ль захотелось, с иронией подумал я, но сердце кольнуло. А и хрен с ними, проверю.
Стал вызывать сначала Нацу, потом Люську Архивом. Так эти деятели не отвечали и сопротивлялись контакту! Что было вполне возможно, Архив — это не мозголом, а добровольная связь. Бардак, думал я, вызывая поочередно Лисанну “сказал по делам на пару дней, деталей не знаю, а что случилась, Грей?”, Леви — “Люси сказала, отлучится на пару дней по делам”.
Ну хорошо, рассуждал я. Ну, положим, взяли они заказ. Да даже трахаться едут, черт с ним. Ну Люська на меня “в обиде”, ладно, но Нацу-то какого хера? Стыдно Люську трахать? Бред, он бы извинился, сказал так и так, да Лисанну по-братски, а то и свой зад предложил, хотя конечно бред и перегибаю.
В общем, надо лететь и разбираться. Трахаются — да и хрен с ними, их дело и право, обидно, но переживу. А если под контролем, а если еще что?
В результате, создавал я тарелку, после закрытия заказа, в отнюдь не радужном настроении. Да и летел к своим… согильдийцам не с самыми приятными ожиданиями.
27. Ледяное сердце
Вот ведь гадство, думал я, злопыхая в тарелке. Хорошо, что у меня постоянно есть запас живого льда, и могу ускориться. И вот что этим канонным голубкам не сиделось в гильдии? А потом мне пришла в голову идея проверить, после чего меня постигла челодлань. Канон, бессердечная ж ты сука!
Ну реально, это даже не смешно — эклиптического ключа не было на острове. А было его относительно недалеко от Магнолии, в каких-то поганых степях, куда и перлись эти голубки, сойдя с поезда. И это чудище, каноном называемое, я сломать боялся? Да эта хрень попрочнее Акнологии, блин.