— Хорошо, Мастер, — серьезно кивнула Мира, поблагодарила, попрощалась и покинула кабинет.
— И всё-таки, Мастер, вы слишком доверчивый, — задумчиво констатировал я.
— Да и ты мог промолчать, — хмыкнул Макаров. — Рассказал, значит беспокоился. О семье! — возвысил он голос, булькнув невесть откуда взявшимся пивом. — Ну а родным надо доверять, — подмигнув, заключил он.
И не поспоришь ведь, оценил я, уже попивая кофий в зале, слова мастера. Вот как мне было бы невыносимо, если бы что-то случилось из-за того, что я “хоронил тайны”, могущие спасти жизнь, так и ему не улыбается быть “потому что я сказал!”, да и не факт, что без объяснений девчонка “прониклась” бы.
Ну, впрочем, ладно, подытожил я. Сделано и сделано, а у меня вопрос спаррингов к экзамену, отработки “нелетального арсенала”. Насчет заклинаний поговорю с Макаровым после экзамена — сейчас просто не успею толком овладеть и отработать, тратя время, которое можно потратить с пользой.
Как и нельзя забывать про Архив, напомнил себе я. Его структура, работа с данными, пусть и понемногу. А то реально, откладывая на “завтра”, могу проснуться во “внезапно” обезэфиренном мире.
19. Криогенный коллоквиум
Ну, а подготовка к экзамену, в своей теоретической части, состояла в Гилдартсе. Точнее в его магии крушения, понимании, что это и что с этим можно сделать. Вопросов с живностью Восточного леса не стояло — максимум А-ранговые монстры, зачастую стайные, но в целом опасности и затруднений не представлявшие. Мастер, конечно, может добавить дополнительные условия и прочее, но, в рамках моего “профиля”, готовиться к монстро-резне — это дуть на воду.
А вот с Клайвом выходило неоднозначно. Вообще, на первый взгляд, его магия, “разрушающая всё, ваще всё” смотрелась концептуальной. Что, казалось бы, ерунда: ну есть магия прямого волеизъявления, магия ритуальная, магия медиаторная, много какая. В рамках эфира как плана и спутника планов, почему бы не быть и концептуальной?
Однако, дело в том, что сам принцип магии “над законами Мира” напрочь ломал концепцию моего миропонимания и эфирных проявлений. Не в смысле вообще — никто не мешает концептуальной магии существовать, например, в эфирном плане или в одном из пяти прописанных в Архиве планов. А вот в рамках Земного края это рушило систему магии не только в моем понимании, но и в рамках всей доступной мне информации, из всех источников. Если есть “концепция”, доминирующая над материей и эфиром, вне зависимости от качественно-количественных характеристик последних, то вся остальная магия становится детскими игрушками, да и Мир заворачивается в бублик от магов-концептуальщиков. Которых, очевидно, должно быть больше, чем единственный Гилдартс.
А так как подобных магов не наблюдается, да и Клайв, хоть и лют, но не “квинтэссенция понятия “разрушение””, выходит что крушение — не вполне то, что пишет литература в гильдии (да и говорят воспоминания канона).
Засел я за разбор, как, что, куда. Через пару дней “смахнулся” с Гилдартсом на тренировочной площадке, закономерно слившись. Впрочем, к победе я даже не стремился, я исследовал.
Ну и вышла такая картина, что у Гилдартса магия разрушения. Но, не совсем и вообще. Для начала я ударился в семантику “крушения”, благо часто в языке находятся подсказки. Так вот, термин, обозначающий магию Гилдартса, мог быть интерпретирован как: крушение, разрушение, катастрофа и авария.
И эти интерпретации натолкнули меня на понимание: Гилдартс был магом разрушения связей. Связей частей предмета, сколь угодно мелких (зависело, как я подозреваю, от понимания и количества эфира), связей энергетических (разрушение заклинаний), да даже мифических, вроде разделения цели на множество её мелких копий. Последнее, подозреваю, было разработкой Гилдартса из раздела “чтоб не убить, как обычно”.
Ну, положим, магия выходила сильная, но укладывающаяся в общую концепцию “бодания эфирных проявлений и степеней их структурирования”. Однако, лютым чудищем Гилдартса делало не это, а метод её применения, который я для себя назвал “методом слабой точки”.
Гилдартс не просто рушил связи, а, на уровне базовых проявлений своей магии, рушил самые слабые и уязвимые связи. В этом плане порядково превосходя для, например, заклинаний, энтропийный эфир тьмы. То есть, тыкал пальцем в критическую точку, и кристалл рассыпался, фигурально выражаясь. Причем делал это на уровне рефлексов и проявлений — его “разрушение всего на своем пути” было неосознанным.
А поняв это, я стал (да и был, хотя и не осознавал) для Клайва самым неудобным противником. Потому что я могу создавать объекты БЕЗ уязвимых мест. В том же монокристалле просто нет, в силу его монокристалличности, дефектов кристаллической решётки, например. Соответственно, противостояние с Гилдартсом выходит из драки “ты меня кулаком по яйцам, а я тебя яйцами по кулаку” в нормальное “сила на силу”.
А если подумать, то и можно уязвимости поискать, прикидывал я. Впрочем, размышления уязвимостей в магии крушения не находили, а вот в самом Клайве, как её носителе, они, безусловно, были. И это хорошо, заключил я, прикинув примерный план гадкого доминирования и унижения над тузом.
Хрен над ним подоминируешь, конечно, честно признавал я, но план хорош. А вообще, в паре с Лаксусом, может и заборем. Если ОЧЕНЬ повезет, и Марс будет достаточно ярок.
Ну а мне нужно оттачивать свои ухватки и возможности, чем я и занялся. Ну, в первую очередь, в спаррингах отточил нелетальные варианты своей магии. Относительно “мягкие” снаряды для лёдострела, свойства сверхтекучести, не для “резни без трения”, а для банального повержения оппонента оземь. Ну и несколько доработал “отвод тепла” от “цели” моим льдом, различных фазовых состояний. Что оказалось на удивление просто не на “критически низких”, а на просто низких температурах.
В идеале, я нашел “абсолютный, вымораживающий, летальный чит”. Ну, хотелось бы, но, к сожалению, не так — скорее улучшение КПД за счет усложнения эфирной манифестации. Заклинание, если простым языком и по смыслу, но разработанное самостоятельно.
А именно, переработка моим льдом тепла в сырой эфир. Да, использовать полученный эфир, не пропустив через контейнер, я, как и мой лёд, не могли. Однако, траты эфира на подобную “переработку”, точнее дополнение к созданному льду, оказалось кратно менее эфироемким, нежели “удерживание нужной структуры и состояния силой”.
Не без недостатков, конечно — само творение льда выходило сложнее, как для разума, так и по тратам эфира, да и “канализация тепла” выходила отнюдь не абсолютной. Но, все же, вымораживать, в результате, выходило “быстрее, объёмнее, холоднее”.
Ну и, рассматривая магию Гилдартса, заинтересовался я одним моментом. Ну, положим, его “взрывы” магии разрушения, материализованные “разрушающие кубики” и прочая дичь и хрень — это вполне объяснимая попытка сознания придать магии состояния форму.
А вот его, прости флуктуация, “щиты разрушения”, вымораживали самым натуральным образом. Вместо фрагментации, собственно говоря, “крушения”, эти щиты ОТКЛОНЯЛИ атаки, как механического, так и энергетического типа. Причем это была не какая-то “другая магия”, нет, все то же крушение, кроме которого, Гилдартс и не владел вроде ничем.
Заиметь Гилдартса в научно-исследовательское рабство у меня пока была кишка тонка, что, конечно, печалило. Однако, оставалось фактом, так что стал я думать, строить умозрительные модели, пытаться просчитать Архивом явную и неудобоваримую математическую дичь.
Что, в результате, привело не только к немного испорченному настроению и слегка поехавшей крыше (пришлось латать, отмокая в источниках и отъедаясь мороженкой), но и весомому и полезнейшему, да и не менее крышесносительному открытию.
Итак, я предположил, что щиты Гилдартса разрушают мифологическую “связь пространства”, просто “изымая” из реальности куски “под углом”. Существование подобных дыр невозможно базово, соответственно пространство-время оказывается “под углом” для наблюдателя. Ну и, соответственно, вектора движения преломляются.