— Не понимаю вашего юмора, — строго ответил Штейн. — Речь идет о десятках тысяч жизней, которые мы с вами можем спасти, не покидая Стокгольма.
— У вас есть конкретные предложения? — усмехнулся журналист.
— Умерьте свой скепсис. У меня есть конкретный план.
— Интересно послушать.
Штейн сел в кресло напротив Рауля и, глядя ему в глаза, спросил:
— Как вы думаете, если бы в Европе появилось сильное партизанское движение, стал бы Гитлер перебрасывать свои дивизии на Восточный фронт?
— Конечно нет, — подтвердил Валленштейн. — Они были бы оставлены для локализации и уничтожения партизан. Вот только где взять партизан в Европе?
— Не спешите. Партизан мы с вами при всем желании здесь не отыщем. Но как, по-вашему, что было бы, если бы какой-нибудь мощный диверсионный отряд напал на шведский или норвежский порт и в течение некоторого времени смог бы его удержать? Этого времени оказалось бы достаточно для того, чтобы уничтожить склады и вывести из строя портовые сооружения.
— Этот отряд был бы немедленно подавлен немцами, а порт отбит и восстановлен.
— Наверное, для этого немцам потребовались бы определенные силы.
— Конечно.
— И солдаты, которые будут отвлечены на уничтожение диверсантов, не попадут на Восточный фронт.
— Разумеется. Они будут привлечены к охране и обороне береговой линии.
— Ну так слово за вами!
— Какое слово? — не понял Валленштейн.
— Печатное.
Некоторое время Валленштейн смотрел на Олега Николаевича так, будто не понимает языка, на котором тот с ним говорит.
Выдержав необходимую паузу, Штейн продолжил:
— Вы напишете статью, вернее, информационное сообщение о нападении на норвежский порт. Распишете, как партизанский или диверсионный отряд пинками разогнал местный немецкий гарнизон, а потом все весело и безнаказанно раскурочил в этом порту.
— А где вы найдете вооруженных партизан для штурма? — не поверил услышанному журналист. — Или, может, в ваших силах вызвать английских коммандос?
— А зачем они нам? — в свою очередь удивился Штейн. — Никакого штурма, никакой стрельбы и взрывов на самом деле не будет. Всю эту кутерьму мы с вами устроим только на бумаге, но раструбим об этом на весь мир.
Примерно минуту Валленштейн молчал и как-то странно смотрел на собеседника.
— Вы выдыхайте, выдыхайте, — попросил его Олег Николаевич. — А то у вас остановится сердце.
Валленштейн выдохнул.
— Вы в своем уме? Мне, серьезному журналисту, предлагаете заниматься такой глупой чушью?!
— Именно вам. Несерьезному бы никто не поверил.
— Да никто просто не напечатает подобную «утку»! Ни одно издание!
— Полноте вам, Рауль. Напечатают, да еще с руками оторвут такой материал, — видя недоверие собеседника, Штейн пояснил: — Вы не первый год в журналистике. Лучше меня знаете, что если редакция начнет перепроверять те новости, которые ей сообщают корреспонденты с мест, то эти новости перестанут быть новостями, потому что на проверку требуется время и свежие новости останутся во вчерашнем дне. Газету с перепроверенными, но протухшими новостями никто покупать не станет. Поэтому редакции ничего не остается, как слепо довериться телеграфному сообщению или телефонному звонку с места и отправить материал в печать. Вы со мной согласны?
— Ну, в целом да, — Валленштейн наморщил лоб, соображая.
— Тогда о чем мы спорим? Сейчас мы вместе набросаем текст, вы его отредактируете, а потом направите в те газеты, с которыми сотрудничаете.
Через 36 часов английская «Times», американская «Gerald Tribune» и шведская «Aftonbladeb» поместили на второй-третьей страницах такой материал:
«Норвегия. 1 июля 1943 года вооруженный отряд патриотов из норвежского движения Сопротивления численностью до 600 человек захватил Намсус (Западная Норвегия), важный грузовой порт. Патриоты сломили сопротивление немецкого гарнизона и захватили город и порт. В течение семи часов они вели бой на подступах к городу с прибывшим из Тронхейма подкреплением немцев. Этого времени оказалось достаточно для того, чтобы сжечь склады стратегического сырья и вывести из строя портовые сооружения. Завершив героическую и дерзкую по замыслу операцию, отряд, сохраняя порядок, отошел в горы. Работа порта, имеющего важное значение для немецкого оккупационного командования, парализована минимум на девять недель. Английское правительство уже обратилось к Его Величеству с ходатайством о присвоении командиру отряда титула Рыцаря Британской империи».