Средний сын Георгия Соколова – Богдан, оказался фигурой куда более колоритной.
– Ты – брюнетка, – сообщил он после минутного созерцания моей скромной персоны.
– Спасибо, кэп, – буркнула в ответ я.
– Но должна быть блондинкой, чтобы носить это платье. Оно тебе совсем не идет. И этот ужасный морковный цвет помады тоже!
Я задумчиво покосилась на братца, прикидывая, что лучше: рявкнуть на него, чтоб фонтан прикрыл и не нарывался, или пока помолчать, прикидываясь белой и пушистой. На всякий случай выбрала второй вариант и опустила глазки, продолжая разглядывать парня из-под полуопущенных ресниц.
Богдану было восемнадцать лет, и он обучался на первом курсе университета Современных технологий. Мальчик хотел стать дизайнером интерьеров, искренне считал себя безумно одаренным в этом области, но так как папа не решался отдать ему на растерзание особняк, пока применял свои навыки на движимых объектах. То есть на любом движимом объекте, попавшемся в его руки. В первую очередь, конечно, – на самом себе. Такого откровенного метросексуала я прежде никогда не встречала: аккуратные брови, прическа, удерживаемая таким количеством лака, что осталась бы целой и после встречи с ураганом Катрин, крепкие плечи, тонкие пальцы с маникюром, которому я могла только позавидовать. Очень симпатичный молодой человек, разве что губы несколько его портили – на мой взгляд, они были уж слишком полными. Не два пельмешка, слава богу, но покрупнее, чем у остальных братьев.
Налюбовавшись Богданом, я осторожно перевела взгляд на последнего, самого младшего сына Георгия Соколова – Александра. Он был на год старше меня и обладал характерными для этой семьи чертами внешности: брови вразлет, высокие скулы, развитая фигура. Уж не знаю, каким спортом он занимался, но такие мускулы способны были вскружить голову любой девушке. Даже я, предпочитающая парней более интеллигентного вида, залюбовалась. Темно-русые волосы стояли бодрым ежиком, светлые глаза прекрасно оттенялись длинными черными ресницами и сейчас активно пытались сделать дырку в моей переносице.
– Э… здравствуй, Александр, – кашлянув, поздоровалась я. Вместо ответа этот паразит встал и быстрым шагом покинул комнату. Я перевела офигевший взгляд на Егора.
– Не обращай внимания, – посоветовал братец.
– Ему не понравилось, что отец отдал его угловую комнату тебе, – поддакнул Богдан. – Кстати, туфли тоже надо бы сменить. Кто тебе сказал, что оранжевое с зеленым будет хорошо смотреться?
– На этого тоже не обращай внимания, – отмахнулся старший. – Евочка, ты прекрасно выглядишь. Но, быть может, тебе действительно стоит переодеться? Сложно, наверное, так долго ходить на шпильках?
– Спасибо за совет, но пока все мои вещи в коробках, мне надеть просто нечего, – пожаловалась я.
Глаза Егора заблестели:
– Так это же ничего! К твоим услугам самый модный гардеробный шкаф в мире. Уверен: Катенька, Светочка, Оленька или Анечка с радостью поделятся с тобой вещами.
Я нахмурилась:
– Кто эти люди?
– Мои девушки.
– Как? Все?!
– Конечно, – без тени смущения пожал плечами Егор. – И я их всех очень люблю.
– Ага, – поддакнул брат. – По очереди любит.
Я поскребла в затылке. Странные они, эти смертные. Надо бы с ними взаимодействовать поаккуратнее, чтобы не заразиться случайно. Один сексуально озабоченный, другой – Нарцисс, замирающий в восхищении возле каждого зеркала. Третий просто псих…
Интересно, это вообще лечится?!
Александр Соколов
Нет, в принципе я мог понять желание отца наладить личную жизнь. Даже обрадовался, когда узнал, что после стольких лет он снова влюбился. Очень, надо признать, вовремя: та самая седина в бороде уже появилась, так что беса в ребре как-то даже и не хватало. Правда, никак не ожидал, что все зайдет так далеко – я-то думал, отец себе секретаршу помоложе наймет или просто уйдет в загул. Ну такой, чтобы сегодня выпить с гостями, а очухаться через пару недель в другой стране. А что? Средства есть, здоровье позволяет, дети выросли (то есть, на крайняк, есть кому отыскать и вернуть обратно, под крышу родного дома), а целибат отец никогда как вариант не рассматривал. Так что – да, к сюрпризам я был готов.