Часть 3
Я прожила уже три дня. Без Оскара. Без этого «ты-мне-должна» идиотизма. Без колких замечаний в свой адрес. Нет, это совсем не значит, что Хоггарт младший неожиданно вспомнил, что у него есть совесть. Я так вообще свято верю, что в его случае совесть - это атавизм. Просто так случилось, что полный состав новой рекламы H&M все эти дни не появлялся в компании. До следующей недели Саймон разрешил им забить абсолютно на всё. Меня этот факт, конечно же, радовал несказанно. Нет моих вечных нервозных сканирований коридора, вздрагиваний из-за открывающейся двери кабинета, в общем, нет этого дурацкого ожидания очередной экзекуции. Наблюдаю, как компьютер отключается, мигая голубым экраном, затем потираю глаза, откидываясь на спинку кресла. Уже двенадцать ночи, а я только собираюсь домой. Но на то есть свои причины. Сегодня был совершенно сумасшедший день, который по праву может считаться геморроем недели. Я наконец-то соизволила перерисовать все эскизы, а потом изрядно побегала по агентству за мистером Хоггартом, в попытке снискать одобрение на свою бредовую голову. А полчаса спустя я снова побегала за ним. И ещё раз через полтора часа. А потом снова через час. Но оно того стоило. Теперь сама презентация не кажется мне таким уж апокалипсисом. Надо только обсудить плоды моего творчества с Оскаром и компанией, во избежание публичного унижения. Беру сумку со стола и достаю из внутреннего кармана ключи от машины. Хочется только одного: поскорее доехать до дома и упасть трупом на кровать. Ибо болит абсолютно всё: ноги, голова, задница, самооценка. Последняя так вообще страдает жутко, потому что регулярно прогибается под испепеляющей критикой грёбаного Оскара с его грёбаным разговором, которой уже несколько дней не выходит у меня из головы. Стыдно признаться, но именно из-за него я перерисовала все эскизы. Если бы не состоялось этой «беседы по душам», я бы спохватилась только к концу недели. Или к началу презентации. Под монотонный аккомпанемент своих мыслей добираюсь до парковки и сажусь в машину. Единственное, за что я себя уважаю - это моя машина. Её я купила на свои честно заработанные деньги. Без помощи папы. И, хотя это не шикарный BMW или Роллс Ройс, я собой довольна до одури. Завожу мотор и медленно нажимаю на педаль газа. Уже практически подъезжаю к дому, во всю мечтая о контрастном душе и кровати, как вдруг из моей сумки раздаётся звонок мобильника. Двенадцать ночи! Какого чёрта кому-то что-то надо от меня в такое время?! Номер абсолютно незнакомый, поэтому сначала я решаю вообще не отвечать. Раньше у моих подруг была привычка раздавать номер моего мобильного совершенно левым людям. Поэтому у меня на подобные случаи был, своего рода, пунктик. А телефон тем временем всё не унимался. Обычно так настырно мне никто не звонил, даже те непонятные парни. - Ну и кто же тут такой настойчивый?! - рявкнула я в мобильник, наконец сдавшись и ответив на звонок. Моментально по барабанной перепонке ударяет грохочущая музыка. От неожиданности я даже отдёргиваю телефон от уха. Затем я слышу какой-то шум, чей-то возглас, чей-то смех, и наконец, бесцеремонное: - Забери меня! Я в клубе! После этих слов снова чей-то возглас и дружный смех, который, казалось, перекрывает всю музыку. Что это за хрень вообще? Я недоумённо поднимаю бровь и уже хочу, не стесняясь в выражениях, послать этого чёртового шутника, как вдруг в трубке снова раздаётся голос. И я, наконец, понимаю, что это, определённо, Оскар, мать его, Хоггарт. - Сейчас скину тебе адрес, заберёшь меня отсюда, - он не церемонится. Договорив, тут же бросает трубку, не давая мне и слова вставить. Почти моментально на мой телефон, который я не успеваю даже из рук выпустить, приходит сообщение. Резко останавливаю машину на обочине и со всей имеющейся у меня силы бью по рулю. Какого, вообще-то, чёрта?! Почему я всю жизнь занимаю лидирующие позиции в рейтинге выдающихся неудачников?! С Оскаром в клубе сейчас полно народу, начиная друзьями и заканчивая менеджером, который вечно вьется рядом. И он вполне так может попросить любого из них отвезти его домой. Тогда в честь чего именно я?! Я просто одна из бесконечного множества. Или это ещё один способ напомнить мне, что он Оскар великий Хоггарт, а я просто Рэй и, в итоге, как он сказал, так и будет? Читаю этот чёртов адрес и нажимаю на педаль газа, выруливая на шоссе. Я настолько зла, что в моей голове буквально сами собой рождаются бесконечные способы жестокого убийства. Клуб находился не так далеко от цента города. Одно из тех пафосных заведений, в котором тусуются только селебрити да детки богатых папочек, и перед которым даже асфальт как бы тонко намекает, что простым смертным здесь не место. Но, тем не менее, перед входом толпятся люди, выжидающие непонятно чего и непонятно кого. Хотя, даже последнему идиоту ясно, что внутрь их никто не пустит. Или они надеются, что какой-нибудь слегка перебравший певец забудет про чёрный вход, которые в подобных заведениях имеются в неограниченном количестве, и двинет раздавать всем автографы? Бред какой-то. Протискиваюсь сквозь эту бесконечную толпу и подхожу к амбалу-охраннику. Почему-то у меня не вызывает удивления тот факт, что этот человек, состоящий из четырёх человек, выставляет руку перед собой, тем самым давая понять, что мне тоже ничего не светит. Поэтому я вкратце обрисовываю ему ситуацию, стараясь не выказывать своего раздражения. Однако, когда даже после этого он отказывается меня впустить, да ещё и смотрит как на пустое место, я начинаю откровенно злиться. Как только я отхожу на пару шагов, мне вдогонку устремляется множество саркастических комментариев. От гнева даже челюсть сводит. Достаю телефон из кармана джинсов и нажимаю на последний номер в списке вызовов. У меня, кажется, пар из ноздрей идёт, а с каждым гудком моя злоба возводится в очередную кубическую степень. Но Хоггарт совсем не торопится отвечать на мой звонок. Наконец, со второй попытки дозвониться этому кретину, в трубку вновь врывается оглушительная музыка. От неожиданности я снова отодвигаю телефон от уха. - Меня не пускают в клуб. Будь так добр, разберись с охранником на входе, - чеканю эти два предложения по словам и тут же бросаю трубку. Хочется разбить этот телефон, сесть в машину и уехать в аэропорт. А там сесть на самолёт до Америки. Чтобы больше не ходить на эту работу, не видеть Оскара, не унижаться больше никогда. Но я стою как идиотка, проклиная весь мир и буквально утопая в жалости к себе. Через пару минут из главного входа показалась голова Найла. Пожалуй, таких воплей я не слышала ни разу в своей жизни. Это было какое-то невероятное безумие. Все эти девушки только волосы на себе разве что не рвали. Тем временем парень сказал что-то охраннику и поманил меня рукой. Я начала протискиваться сквозь толпу. Дойдя до охранника, я не удержалась и показала ему средний палец, а затем позволила моему сопровождающему увлечь меня внутрь этой мешанины оглушающих звуков, света и красок. Как только я оказалась в клубе, мне немедленно захотелось выскочить на улицу от накатившего дискомфорта. Сказать, что там очень громко - значит просто пошутить. Дерзкий клубный трек нещадно бил по перепонкам, вызывая лёгкую вибрацию во всём теле. Я, было, двинула вперёд, но Найл преградил мне дорогу. - Ты встречаешься с Оскаром?! - он схватил меня за руку и развернул лицом к себе, стараясь перекричать музыку. Между его бров