— Ваша марка? — ошарашил его Карасик.
— Я бы хотел получить одну тысячу в качестве задатка за мои труды, и, когда дело будет выиграно, — а в этом я мало сомневаюсь! — я ничего не имею против другой тысячи.
— Пятьсот до и пятьсот после! — сократил его аппетит Карасик.
— Вы замечательный человек! — пришел в восхищение Бозов. — Я не хочу с вами торговаться: семьсот пятьдесят я у вас возьму сегодня, а тысячу двести пятьдесят, как вы сами пожелали, после освобождения. Но позволю себе предупредить вас, что все расходы, могущие встретиться на моем пути, будете оплачивать вы!
— Хорошо! — согласился Карасик и отсчитал ему пятьсот рублей. — У меня деньги на текущем счету, завтра в три часа зайдите и получите!
Цецилия перестала на кого-нибудь рассчитывать: любовница делопроизводителя губсуда поссорилась со своим любовником, обещала после примирения похлопотать, но никто не мог поручиться, что это примирение, вообще, состоится. От этой неудачи Цецилия опять ощутила боли в голове и в животе, покрывалась холодной испариной и, чтобы уничтожить неприятный запах, часто опрыскивала себя духами. Она погрузилась по горло в отчаяние, она захлебывалась, и, как раз в это время, случилось новое несчастье: приехал неудачный палестинец Наум.
У Наума исчезла черная бородка, ключицы выступали из-под рваной сорочки, и он был похож на поджареного цыпленка. Наум нервно подергивал головой, глотал слюну, как голодный, и глаза его слезились, словно он смотрел не на Цецилию, а на солнце. Он говорил по древне-еврейски, спрашивал: «Не поняли?» — и сейчас же переводил по-русски:
— Я радуюсь сильной радостью, что вижу вас в полном здоровьи, — торжественно произнес он. — Всевышний отразит своей мощной десницей все тучи над домом брата моего!
— Вы извините меня, Наум, — ответила Цецилия, — я второй день не имею стула. Что будет, если Арон не вернется?
— Жив господь! — воскликнул Наум, вытирая слезы. — Арон вернется! Что мне делать с женой и с первенцем моим, которые лишены крова и пищи?
— Есть у этого человека бог? — рассердилась Цецилия, хлопнув себя по ляжкам. — Я не имею понятия, где муж, что муж, я ежедневно теряю пуд здоровья, а мне задают глупые вопросы!
— Благословен предвечный, который не сотворил меня женщиной! — воскликнул по древне-еврейски, а потом по-русски Наум: — Не подобает отвечать так старшему в роде твоем!
Карасик вмешался в разговор, ловко вывел Наума под руку из комнаты, дал ему денег и посоветовал временно остановиться в номерах. Наум положил деньги в узелок, помолился богу и выпросил у Луши хлеба и вареного мяса. Надев свой пробковый шлем, хлюпая по снегу калошами, он пешком побрел на Брянский вокзал.
Может быть, он жалел о том, что пять лет назад уехал из Москвы? А может быть, видел прекрасные сады и холмы Тель-Авива, который не взлюбил паломника, не имеющего крупного текущего счета в банках лондонского Сити.
В три часа дня Бозов получил от Карасика двести пятьдесят рублей и сообщил, что Фишбейн находится в Бутырской тюрьме. Цецилия приготовила для передачи мужу три корзины и положила в них папиросы, шоколад, котлеты, пирожки с разным фаршем, хлеб и бутылку коньяку. Бозов сказал, что в тюрьме холодно, и на всякий случай она запихнула валенки, полушубок, меховую шапку и варежки. Бозов взялся доставить корзины: две отвез к себе домой, а третью (передал в комендатуру тюрьмы.
Карасик устал от последних событий, его европейская выдержка пошла на убыль: он вывез из своей квартиры векселя, опасные расписочки и продал на Сухаревке за бесценок картины, коллекции часов и платиновые вещи. Ежедневно к нему на прием приходили пациентки, показывали ему не только женские болезни, но и золото, и бриллианты, и валюту. Доктор вывесил на двери записку о прекращении приема. В воскресенье утром он оторвал лист от блок-нота и написал:
Дорогие дети!
Вы — единственные, кто может мне посочувствовать. Азия побеждает, Европа должна отступить! Я не хочу попасть в руки к этим скифам и на время покидаю Москву. Перебирайтесь ко мне на квартиру. Все, что здесь, — ваше! Берта, не плачь! Я буду тебе писать. Додя, живи тише и тише работай. Когда выйдет твоя книга, вышли ее по адресу: Варшава.