Игорь покачал головой.
- У нее двигатель – 1,2 литра! Будешь ползти, как улитка, а вес этой жуколицы ты знаешь? На каждой кочке подлетит так, что тебя из окон верхних этажей многоэтажек ловить смогут!
- Кочки, так уж и быть, объеду, а гонять, как болид «Формулы-1», я и не собиралась. – упорствовала Женька.
- А эта дырка в чехле? – Игорь сунул палец в протертое место на водительском сиденье и злорадно посмотрел на девушку. – Такое чувство, что ее кто-то пропер…
- Ой, только без туалетного юмора! – вскинув руку, остановила его Женя и улыбнулась. – Игорешечка, можешь не стараться, я все равно ее куплю, понимаешь? Она – моя, я ее ждала, ясно тебе? – Женька подмигнула раздосадованному другу и весело проговорила:
- Пойдем, договоримся о купле-продаже.
Через пятнадцать минут, обсудив все самые важные моменты касательно окончательной цены и переоформления договора в собственность на Евгению Эдуардовну Зябликову, а также в очередной раз послушав нытье Игоря по поводу «самой неудачной и невыгодной сделки века», а также ворчание отца на тему того, какая у него, все-таки, «неумная и беспечная дочь, не заботящаяся ни о своей безопасности, ни о безопасности других, когда эта банка-склянка выползет на дорогу под ее предводительством», Женя и милая блондинка по имени Юлия условились на том, что они прямо сейчас поедут в ГАИ для постановки автомобиля на учет и составления договора купли-продажи, так что Юлия преспокойненько нырнула в свой, правда теперь уже лишь на оставшиеся двадцать минут, автомобиль, а счастливая, как Дед Мороз после окончания новогодних праздников, Женька и мрачные, как будто их заставили поесть сушеных тараканов, Игорь и Эдуард Петрович поплелись к «Фольксвагену» на парковку перед рынком.
Однако, еще не успев подойти к автомобилю, Женя почуяла неладное, когда увидела, что выезд с парковочного места их машине перекрыл мощный зад новенького, гладкого и блестящего, темно-синего, словно ночное небо, «Ниссана Экстрейла».
- Ну и что за безмозглый идиот поставил сюда свою телегу? – недовольно и раздраженно проговорил папа Жени, подходя к «Фольксвагену» и оценивая на глазок возможность выползти в небольшой просвет, оставленный между задним бампером «Экстрейла» и соседствующей рядом машиной. Сообразив, что придется ждать водителя, он еще больше посмурнел и нахмурился.
- Вот черт! – ругнулась Женька, нервно посмотрев на часы. – Скоро лекция начнется, а мы еще даже не в ГАИ… И неизвестно теперь, когда попадем туда. Благодаря этому оборзевшему придурку.
Игорь тоже помрачнел, оглядывая парковку, а Эдуард Петрович «пикнул» сигнализацией и грозно приказал:
- Так. Сидите пока в машине, а я попробую отыскать хозяина этого тарантаса.
И, уверенной походкой, возвышаясь над машинами благодаря своему внушительному росту и выделяясь на фоне грязновато-серой, белой и черной автомобильной массы широкими плечами, он двинулся к будке охранника на въезде.
Игорь и Женя уселись в машину, угрюмо наблюдая через стекло за обстановкой вокруг и одинаково нервно постукивая ногами.
- Мне кажется, если ничего не сделать, то так и будем тут сидеть до скончания веков. – задумчиво проговорил Игорь, глядя на автомобиль, создающий помеху к счастливой жизни.
Женя усмехнулась и облокотилась вперед, положив руки на панель машины.
- И что ты предлагаешь? Выскочить наружу и начать носиться по парковке с криками: «О, Боже, помогите»??
- Зря смеешься. – пригрозил девушке пальцем Игорь. – Носиться не обязательно, а вот попробовать врубить сигналку… Думаю, это нам по силам.
Женька вытаращила глаза и схватила Игоря за рукав в тот момент, когда он уже открыл дверцу авто, собираясь двинуться на «Ниссан» угрожающей, тощей тенью.
- Эй, может, не надо? У него номера какие-то крутые, вон: Е313ЕЕ… Видел?
Но Игорь, воспарив на крыле своей рыцарской идеи спасения Жениного дня, гордо и бесстрашно посмотрел на подругу, покровительственно отцепив ее руку от своего рукава:
- Не дрейфь, Зябликова, я же не бить ее собираюсь, просто постучу, попинаю колеса… Сиди здесь, сейчас все будет!
И, не слушая новые аргументы Жени насчет происхождения хозяина сей весьма недешевой тачки, Игорь вылез из «Фольксвагена» и, уверенно приблизившись к «Экстрейлу», со всей силы принялся пинать его по колесам, методично «обпинывая» каждое из четырех, шагая вокруг машины.
Сердце Женьки сжалось в дурном предчувствии: в нашей стране еще с детства заботливые мамы внушают своим деткам избегать представителей крутых тачек и «зеркальных» номеров, да кроме того, Женю как-то однажды судьба уже сталкивала с представителями подобной прослойки общества, и она успела понять, что с ними нужно общаться без капли страха, уверенно и также нагло, чтобы вызвать их уважение (а может, и гнев… но в любом случае, страх и учтивость здесь противопоказаны), но вот милый, наивный Игорек… Для оказания достойного отпора таким личностям он был слишком мягок и интеллигентен… Так, стоп, кто это там идет?..
К Игорю вдруг уверенной, быстрой походкой подлетел мужчина и с ходу схватил его за шиворот, как нашкодившего котенка, оттолкнув от своей машины (а то, что это и был сам хозяин, «оборзевший придурок», сомневаться уже не приходилось) и близко заглянув ему в лицо, излучая одновременно и бешеную злость, и самоуверенность, и еще не совсем отключившуюся выдержку, а также ярко выраженное мужское превосходство. Женя сразу ощутила огромную разницу между ними: мужчина был молод, но смотрел на Игоря столь убийственно и презрительно, с такой внутренней уверенностью в своей победе, что Игорь ощущался как будто маленьким (при том, что их рост практически совпадал), слабым ребенком, а в руках этого «крутого» была безграничная воля, сила и неколебимая власть над ситуацией.
За полсекунды девушка успела податься вперед и разглядеть самоуверенного незнакомца: темный костюм, идеально сидевший на его подтянутой, широкоплечей фигуре, дорогой, - это Женька определила, даже особо не приглядываясь, - белая рубашка, темный галстук в полоску, на руке, крепко и с силой сжимающей воротник куртки Игоря (заметно струхнувшего и опешившего от неожиданного нападения), сидели золотые часы, рукава рубашки украшены такими же золотыми запонками, модные, совершенно шикарные, начищенные черные туфли… В общем, незнакомец, по поведению напомнивший Жене представителей местного криминалитета, был одет очень недешево и с ярко-выраженным вкусом.
Лицо мужчины Женя почти не видела: только крепкий затылок, темные или темно-русые, почти черные, волосы, аккуратная модельная, чуть удлиненная стрижка… И все, больше ничего. Быстро опустив стекло водительской дверцы, девушка услышала разгневанный, жесткий, наполненный холодной угрозой и безграничной яростью голос:
- Пнешь еще раз – и я сломаю тебе обе ноги. А теперь – говори, только внятно, я терпеть не могу засранцев, жующих сопли: чего надо от моей тачки? Ну? – он грубовато тряхнул Игоря за шиворот, и тот на миг зажмурился, видимо, испугавшись, что в его красивый голубой глазик прилетит мощный кулак, но, быстро сообразив, что этот самодовольный говнюк в дорогом прикиде пока не собирается его бить, набрал в легкие воздух и вежливо, но нервно, взволнованно проговорил:
- Вы перекрыли нам выезд, а мы, между прочим, спешим! Не могли бы вы убрать с дороги свою машину? – и, сделав паузу, Игорь тихо добавил:
- Пожалуйста.
Женя увидела, как незнакомец отпустил Игоря, оттолкнув его от себя, и встал к ней боком, так, что она успела заметить довольно приятное мужское лицо, легкую щетину на щеках и подбородке, темные брови, которые сейчас были насмешливо приподняты кверху, правильный нос с небольшой горбинкой и длинные ресницы, обрамлявшие холодные и презрительные серые глаза. На вид девушка могла дать ему не больше тридцати пяти – на это указывало и то, как независимо и уверенно он держался и легко, очень даже реалистично, угрожал тому, кто позволил себе случайно перейти ему дорогу. Такие черты, по обыкновению, формируются у уже зрелой, самодостаточной личности, прочно вставшей на ноги на этой земле.
Серые глаза с ухмылкой и презрением оглядели простую, самую обычную, не дешевую, но и не дорогую полуспортивную куртку Игоря, темно-красную футболку с а-ля «Оптимусом Праймом» из «Звездных войн», потертые джинсы и синие, стоптанные кеды, и вдруг снисходительно усмехнулся, всем своим видом демонстрируя то, какое одолжение он сейчас делает этому наивному пареньку, об которого даже «руки марать не хочется».