Глядя на все это волшебное буйство, словно из какого-нибудь фантастического романа про богов Олимпа, Кара неожиданно обнаружила и других странных представителей этой сказки, не сразу замеченных ею. И вскоре поняла почему. На первый взгляд они казались обычными людьми, разодетыми в парчу и перья, жемчуга и бриллианты, но девушка поймала себя на мысли, что, когда она смотрит на них, у нее учащается ритм сердца, будто оно бьет тревогу от приближения опасности. Что-то было не так в этих «слишком обычных богачах»… И хотя здесь категорически запрещалось применять магию, любопытство преодолело-таки барьер страха, и вскоре она послала легкие пары, стирающие наведенные мороки. Послала и тут же пожалела!
Одна проходящая мимо красавица, обтянутая в платье из змеиной кожи и с короной на голове, сделанной из зеленого камня, точно Хозяйка Медной горы, метнула на нее взгляд, от которого встали дыбом волосы… Вместо человеческих глаз на Кару зыркнули ящерные глазищи. О ужас! И, присмотревшись, девушка обнаружила в зале еще несколько таких и чем больше вглядывалась в толпу, тем яснее проступали крокодильи взгляды, от которых стыла кровь. Но это были не зеркала! Прислушавшись к их ходу, Кара услышала гудящие, ревущие, громыхающие звуки… их тел, передвигающихся в другом измерении. Будто многотонные тяжеловесные существа, дышащие огнем или паром, словно паровозы или локомотивы, тащились по несчастному каменному полу замка, искореживая и ломая его под собой. Но это происходило в какой-то другой реальности, ведь здесь пол оставался по-прежнему целым, переливаясь разноцветными каменными инкрустациями изящного рисунка.
Кара помотала головой от наваждения, пытаясь сменить ход мыслей, успокоиться от таких невероятных видений и ужасающих открытий, и уставилась на сцену, на которой уже расположился оркестр из сада, а вскоре появилась пышная раскрасавица с высокой прической /вроде бы именитая оперная певица/, чтобы порадовать высокую публику известными ариями. Зал зааплодировал, и оркестр ударил музыкальной волной, призывая насладиться талантом и искусством.
Кара вслушивалась в высокие протяжные ноты поющей дивы, но звуки из зала, сначала тихо, потом все интенсивнее, перебивали слух: кто-то шептал, некоторые говорили вполголоса, часть шушукались, а прочие просто колдовали или бубнили какие-то молитвы. Кара недоуменно обернулась в зал, чтобы различить эти заговорщические шептания, но не нашла ничего странного: часть гостей по-прежнему гуляла по парам, кто-то стоял на месте, вслушиваясь в музыку, – никаких заговоров…
Таинственный вечер затягивал в свои тайны, и, несмотря на то, что Кара так и не поняла, кто шептался за спиной, она могла поклясться, что эти волхования – синхронные, напевные, устрашающие и убаюкивающие – толковали о ней. И снова, бросив взгляд через плечо, почти кожей ощутила гуляющие, неуловимые, пристальные взгляды на себе.
Собрав всю силу в кулак, чтобы не впасть в панику, она решила продолжать вести себя как ни в чем не бывало, хотя больше не слышала и не видела ничего вокруг, в ушах стоял мистический угрожающий гул, от которого взволнованно билось сердце в предвкушении опасности несмотря на то, что мероприятие не предвещало никакой угрозы. Наоборот, как она поняла, их пригласили, чтобы посулить нечто важное, долгожданное для патрона, который хоть и нервничал из-за столь высокого приема, но выглядел весьма довольным, каждый раз восторженно разевал рот, узнав ту или иную именитую персону, проходящую мимо.
И к большому облегчению Кары театральная часть закончилась, на сцену вышел очень представительного вида мужчина, похожий на пэра или лорда /черт не разберет, какая между ними разница, но вид был самый прегордый!/, чтобы объявить о начале главной церемонии, ради которой все прибыли сюда.
Двери огромной залы открылись, чтобы впустить изысканных официантов, несущих на высокоподнятых руках яства на блестящих подносах, которые распространяли вполне аппетитные ароматы.
И не успела публика проститься с оперной дивой, овациями не желая отпускать ее несколько минут, как обернувшись, обнаружила преобразованный, будто по мановению волшебной палочки, украшенный и обставленный круглыми столами зал, где красиво переливались сервизы из золота и серебра, хрустальные бокалы и подсвечники, благоухали свечи, а шикарные цветочные композиции делали зал утопающим в райских кущах. Проворные официанты тут же укладывали свои кулинарные изыски на все это богатство, незамедлительно отправляясь за новой порцией деликатесов в невидимую кухню. Чтобы гости не потерялись, как будто из воздуха появлялись распорядители, указывающие им направления их столиков, за которыми уже ждали те самые официанты, еще недавно их накрывающие, а теперь уже лучезарно улыбающиеся, разливающие пенные и прочие напитки в качестве аперитива.