Такой королевский прием с применением магии и учетом всех тонкостей статусов, рангов, порядков, капризов, манер и привычек элитарной публики шокировал немногих. Здесь, конечно же, собрались те, кто привык к чудесам и особому отношению к себе, являясь по сути такими же предикторами на своих землях. Поэтому гости гуляли с гордым, а порой и надменным выражением лица, хотя за этими масками скрывался обычный страх, горящий в глазах у каждого, будь то человек, зеркало или какая-то сущность. Все, кроме Александра Ивановича, переставшего вдруг нервничать и во все глаза таращившегося по сторонах в целях «схватить» и запомнить основные приемчики и порядки высшего света: как ведет себя предиктор, как преклоняется челядь, кого как рассаживают, что наливают, из чего пьют, чем закусывают. Он казался таким самоуверенным, что Каре, глядя на его невозмутимый деловитый вид, подумалось, нет ли у хитреца завалявшегося козыря, который он долго прятал и собирался вытащить в самый подходящий момент? И если да /а это, скорее всего так, девушка очень хорошо знала своего спасителя-учредителя/, то что это за козырь? Каре очень хотелось залезть в эту темную головушку и покопаться, чем она живет и какие планы строит, но…
Распорядитель указал им направление к столику, к радости Кары, находящемуся подальше от сцены, на которой уже менялись декорации: сначала вышли знакомые хмурые гренадеры, оцепившие сцену и весь зал по периметру /все-таки не такое уж безопасное мероприятие планировалось, если Глобальному Предиктору понадобилась охрана. Предстоит противостояние?/, а потом две прекрасные дамы с одинаковым лицом, одетые празднично, но по-восточному, словно две азиатские принцессы-двойняшки. Их функция была непонятна /еще охрана?/. Кара пригляделась к ним повнимательнее, но не различила зеркального свечения, хотя что-то было не так… И, похолодев, поняла, вновь разобрав тяжелое движение рептильих шаркающих тел, когтями нещадно царапающих пол в стружку в какой-то другой реальности, но ясно слышимой здесь Карой.
Неожиданно девушки хлопнули в ладоши, получилось неправдоподобно громко и оглушительно, будто выстрелили из тяжелого оружия, и гости огорошено подскочили со своих мест, и… в этот момент вошел Глобальный Предиктор, переодетый в новую, еще более пышную одежду, с гигантской мантией, выделанной из какого-то экзотического меха неизвестного животного, поддерживаемой сразу несколькими пажами, похожими на того гнома, что выглядывал из-за спины во время процедуры представления. Собственно, этот карлик тоже находился в числе челяди, держащей массивную мантию, судя по выражениям лиц несчастных пажей, весьма увесистую, которую они церемонно уложили на сцену, вокруг трона Предиктора.
Создавалось впечатление, что каждая минута этого великого собрания была продумана и просчитана, словно театральное представление, хотя гостей сладко потчевали, да не сильно миндальничали в реальности, показывая истинное их место и хрупкое положение, постоянно держа в напряжении. И вот, не успев отойти от шока, разодетые вельможи и господа, понимая и принимая игру, восторженно принялись аплодировать спасителю, словно взошедшему солнцу, разогнавшему смуту и ужас. Он и походил на светило: весь усыпанный золотом, в величественной короне, Предиктор, казалось, светился изнутри, мерцание плавно переходило от ног к рукам, от рук к голове и яркой вспышкой озарялось на короне. Кара заметила эту магию в виде лучезарного золотого купола, кем-то искусственно поддерживаемого, отчего Предиктор даже сделался чуть симпатичнее. Поэтому хлопали и встречали так, что гасли свечи на канделябрах и люстрах… Правда тут же воспламеняясь вновь по чьему-то велению.
Предиктор был доволен таким приемом и торжественно уселся на установленном для него королевском троне, положив свои длинные синюшные руки на подлокотники в виде золотых разъяренных драконов. По обе стороны церемонно расположились азиатские близняшки, по кругу стройно встали суровые гренадеры. Зал продолжал аплодировать, потому что владыка так не подал знак к прекращению, и лишь спустя некоторое время он сжалился и разрешил усаживаться.