Кара моргнула, то, что вещал ангел, являлось правдой, и тело отреагировало согласием раньше, чем сознание, неожиданно взорвавшееся яркой искрой, которую ангел легко подцепил своими крыльями, шелохнувшимися в каком-то другом измерении, переливающимся всеми цветами радуги, призывая ее двигаться за ним. И они рванули с неизвестной скоростью одновременно вверх и вниз, познавая все на своем пути – понятное и непонятное, зримое и незримое, прошлое и будущее…
***
Среди широчайшего лесного массива, благоухающих райских кущ, изобилующих фруктами и ягодами, экзотическими великанами невиданных пород, высился монументальный дворец, весь выполненный из стекла… Переливающийся, словно гигантский бриллиант на земной ладони, построенный людьми… Картинка прояснялась лицами молодых и невероятно красивых мужчин и женщин, воздвигающих дворец потоками своего тепла и света, исходящими из глаз, рук, тел. Это сияние застывало, кристаллизировалось в кирпичи и глыбы, идеально подобранные друг к другу, самостоятельно укладывающиеся в ровные прозрачные стены разрастающегося хрустального кремля с множеством строений, соединенных прозрачными мостами, виадуками, лестницами… по замыслу, архитектуре, не подвластным уму простого смертного. Замельтешили бегущей кинолентой другие картинки с такими яркими образами флоры и фауны, среди которых гуляли люди с зеркалами вместо глаз, что Кара не поспевала их осознавать… Ангел уже взмыл вверх по идеальной поверхности стены центральной башни, стремящейся проткнуть небо своими пиками…
Кара устремилась за своим проводником через толщу облаков, которые застилали бескрайним полем белоснежных перин все вокруг, а посредине горделиво высился центральный купол кремля, отражаясь насквозь в лучах гигантского пылающего соляра, раскидывающего свою мощь и благословение на все видимое и невидимое. Зрелище предстало грандиозное, оно будоражило, окрыляло, пьянило, и яркая вспышка сознания Кары замерла перед такой красотой. Тело ощутило холод высоты и движение свежего неистового ветра, яркость палящих лучей и причастность ко всему тому великому, что творилось вокруг, от чего она почувствовала необъяснимое безудержное счастье.
Но ее торопили успеть к закатному молебну… Девушка продолжила полет, приближаясь к куполу башни, установленному над колоннадой из двадцати пяти колонн, у каждой находилась женская фигура, облаченная в золотые одежды… Не успела Кара приглядеться к лицам, как по коже побежали мурашки, словно ее память заранее распознала нечто знакомое и родное в этих силуэтах, увиденных мельком.
Они собирались в круг, танцуя и напевая, их лица и фигуры то прояснялись, то таяли в пространстве, словно вибрировали между разными мирами, создавая невидимые волны, накалявшие воздух, делая его плотным, красочным, золотым, живым… Однако в этом хороводе как будто бы чего-то или кого-то недоставало, именно поэтому эфир то кристаллизовался в гигантские снежинки невероятной формы, то исчезал… Место в центре прозрачного пола, под которым распростерлись бесконечные залы кремля, пустовало…
Кто-то сзади или спереди, в голове, а может быть, в памяти подтолкнул Кару поближе к хороводу… И в то же мгновение произошло другое слияние, будто сошлись в одной точке прошлое, настоящее и будущее: она увидела среди них себя, сначала расплывчато, как на экране старого телевизора, потом более отчетливо стал проступать ее облик, ритмично и четко выполняющий те же движения, что и соратницы. Наконец, воздух долгожданно шелохнулся и огромной волной накрыл всех присутствующих, преображая в огромные кристаллы… Сначала озарились алым ярким светом крупные гранаты в ногах, потом полыхнули оранжевые рубины в высокоподнятых руках, зажглись желтые, зеленые сапфиры и изумруды в груди, напоследок загорелся огромный диамант, заполняя головы бриллиантовой прозрачностью, которая все больше и больше кристаллизовала тела, устремленные к солярису в долгой песне любви и славы. Это была та самая песня Мадины, но здесь она звучала как сокровенная молитва…
И после их окончательного превращения в хрустальные изваяния – в истинных жителей хрустального кремля, башня озарилась сильнейшим сиянием, распространяя свои лучи далеко вперед, а также вверх, походя на гигантский маяк, подсвечивающий землю для космоса.