Нет, ровным и непрерывным скольжением это никак нельзя было назвать, как и мирным соревнованием — ветер не был одинаково милостив ко всем парусникам; для одних все кончалось уже у первого бакена, например, для Георга Бизанца, любимчика Стеллы, который поздно заметил навигационный знак, врезался в бакен, парус затрепыхался, мачта опрокинулась, и парусник, похожий на корыто, перевернулся — не то, чтобы драматически, по-своему как-то спокойно и деловито.
Георг вынырнул из-под паруса, распластавшегося по воде, ухватился за мачту и попытался поднять парус, ловко упираясь корпусом в свою посудину, но ему не удалось справиться с задуманным. Он не преуспел. Я направил Катарину к месту аварии; словно желая помочь мне, Стелла положила свою руку на мою, державшую штурвал, и, наклонившись ко мне, сказала: «Ближе, Кристиан, мы должны подойти поближе». Георг оставил попытки поднять парус, ушел на какой-то миг под воду, потом выплыл на поверхность и вскинул обе руки вверх, один из членов жюри освободил от креплений красно-белый спасательный круг и кинул его Георгу, круг упал на парус и остался там, покачиваясь, лежать. Пытаясь схватить его, Георг ушел под парус. Наша Катарина легонько вращалась на воде при выключенном моторе, члены жюри делали различные предположения, а Стелла решила действовать по своему усмотрению. Ты скинула пляжное платьице, подтянула канат швартового барабана на задней палубе и протянула конец мне: «Давай, Кристиан, обвяжи меня покрепче». Она стояла передо мной с растопыренными руками и смотрела призывно на меня, я обмотал канат вокруг ее бедер, подтянул ее тело к себе, Стелла положила обе руки мне на плечи, я попытался ее обнять, казалось, я понял по ее взгляду, что она ждала этого, но один из членов жюри закричал: «Давай, скорее к трапу, не медли!» Я повел тебя, рука в руке, к забортному трапу, где ты сразу спустилась на воду, нырнула разок и потом, пока я разматывал канат, быстро поплыла к Георгу кролем. Как решительно она освободилась от него, когда он выпрыгнул наверх, уцепился за нее и обхватил обеими руками. Георг готов был утащить ее вместе с собой под растянутый на воде парус, но два удара по шее и один по затылку ослабили его хватку; он выпустил Стеллу из рук. Стелла схватила его за воротник и подала мне сигнал, я стал тянуть канат на себя, крепко держа его и постоянно перебирая руками. Я подтянул их к трапу так близко, что мы смогли поднять Георга на борт. Стелла поплыла назад к паруснику и привязала канат к банке, достаточно крепко, чтобы парусник можно было тащить на буксире.
Председатель жюри парусной регаты — в Пастушьей бухте все знали этого бородатого человека, державшего на берегу всю торговлю корабельной снастью в своих руках, — выразил Стелле признание и похвалил ее за умелые действия при спасении Георга.
Там, где стояли малыши, вдоль окон по фасаду, усилилось беспокойство, господин Пинаппель, наш учитель музыки, вышел вперед и встал перед школьным хором, но по знаку господина Блока опять отошел назад. Господин Блок склонил голову набок, закрыл на момент глаза, потом обвел взглядом собравшихся школьников и призвал их спокойным голосом вспомнить нашу фрау Петерсен, чтобы она навсегда осталась в их памяти. Опустив голову, он смотрел на твою фотографию, Стелла; и большинство из наших тоже опустили головы, еще никогда в этом зале не было такой тишины, всех охватило молчание. И в этой тишине я слышал удар весла.
Подвесной мотор шлюпки вышел из строя, и мы взяли нашу двойку, чтобы поплыть к подводным каменным полям; Стелла настояла на том, что будет грести сама. Она удивительно равномерно поднимала и опускала весла; сидя босиком, она упиралась ногой в дно, ее гладкие ляжки слегка загорели на солнце. Я подавал ей команду, как пройти мимо Птичьего острова, удивляясь ее выдержке, я восхищался ею, когда она далеко откидывалась назад и разводила в стороны весла; сразу за Птичьим островом налетел сильный порыв ветра, она ловко справилась и с этим, но все же не смогла препятствовать тому, чтобы нашу двойку не отбросило назад, к берегу, и мы не наскочили на пень с торчащими кверху корнями.
Мы никак не могли от него освободиться; даже когда я попытался оттолкнуться веслом, из этого все равно ничего не вышло. Пришлось выходить из лодки. Вода доходила нам до колен, мы выбрались на берег, Стелла держала свою пляжную сумку над головой. Она смеялась, наша неудача развеселила ее. Ты всегда легко смеялась, и в классе тоже, во время урока, особые ошибки развлекали ее, она расслаблялась и давала нам возможность подумать, к каким смешным или чреватым неприятностями последствиям могут привести такие ошибки при переводе. Ветер усилился, пошел дождь. «Ну что теперь, Кристиан?» — спросила она. «Давай…» — «В другой раз, — сказала она, — к камням поплывем в другой раз».