Когда они уходили, горбун насовал им полные карманы груш и без конца твердил о том, что завтра он сам отыщет их, и «паны жолнежи»[6] будут иметь настоящую работу.
Вечером Даиров получил приказ прощупать немцев. Через полчаса разведчики вышли на задание. Когда проходили переднюю линию окопов, Николая окликнули. Это был Иван. Он проводил их немного, упросил взять свой кисет с табаком.
— Моя снова что-то болеет, — сказал Иван. — Огород на себе вспахала — с весны хворает. А как Ульяна?
— Тоже, видать, нелегко. Правда, пишет, что пшеницы ей дали в колхозе малость. Сад уродил хорошо…
— А у моих корова приблудилась беглая, радость, сам знаешь, какая, — сказал Григорий.
Попрощались и растаяли в ночи.
— Забыли мы парня. Навещать его надо бы почаще, — сказал Григорий, когда они уже догнали своих.
— Плохо, что мы не взяли его к фотографу, — буркнул Николай.
— Ребята, вы нашли фотографа? — обрадованно спросил шедший рядом молоденький паренёк Юра Пронин. — Маме хочу послать. Одна она у меня. Не виделись столько.
— Вернёмся, сходим к поляку вместе.
…Возвратились они через два дня, потеряв одного убитым, четверо были ранены.
Ночью они резали и сматывали связь и напоролись на боевое охранение немцев, но сразу же откатились и ушли. К утру, разделившись на две группы, устроили засаду в небольшом лесочке у шоссейной дороги. Только успели замаскироваться, подошли три санитарные машины. Их пропустили. Следом за ними выскочила на дорогу длинная пятнистая легковушка, за ней грузовик с брезентовым фургоном.
— Берём! — крикнул Даиров.
Две гранаты легли перед легковой, пулемёт прошил брезент грузовика. В кузове немцев было немного, и у Николая отлегло на душе. Первых трёх, спрыгнувших на землю, взяли Григорий и Юра. В это время Николай вместе с командиром отделения Багдасарьяном ползли уже к машине. По ним открыли огонь откуда-то из-за переднего колеса.
Приподнявшись на локте, Николай кинул гранату точно под кабину, а Багдасарьян бросился влево в обход, чтобы посмотреть, есть ли ещё кто в кузове грузовика. Два раза он крикнул по-немецки, из-за брезента раздалась очередь. Багдасарьян упал.
Через минуту из горящей машины вытащили раненого унтера. Приговор был коротким. Багдасарьяна наскоро закопали в свежевырытом окопе и побежали догонять группу Даирова, уже отошедшую в лесок.
Взяли хорошие трофеи — два офицера, два толстых портфеля. Уходили бегом, немцев подгоняли прикладами. За леском сразу началось болото. Облегчённо вздохнули, вошли в реденькие камыши, побрели по пояс в воде. Шли долго и лишь к полудню расположились отдыхать на шатких косматых кочках.
Ждали до вечера. С наступлением темноты побрели дальше и вышли точь-в-точь в такой же лесок, в котором вели бой. Николай решил, что заблудились, но, как бы угадав его мысли, Юра тихо сообщил ему, что Даиров — прирождённый разведчик и следопыт, с ним можно идти на любое рискованное дело, и всегда будет порядок. В полночь наткнулись на кабель, который привёл в небольшое село. В разведку пошёл сам Даиров, взял с собой Юру и ещё двоих. Они сняли часового, и тот, перепуганный насмерть, рассказал, что в селе стоит особое подразделение артиллеристов, которые выполняют какое-то специальное задание.
Стали уходить к своим. Сказывалась усталость, бессонная ночь, сдавали нервы. А тут ещё пленные. Один из них наотрез отказался идти, и по приказу Даирова его волокли на себе второй немецкий офицер и часовой-артиллерист.
Когда рассвело, невдалеке на взгорье увидели хуторок. Подошли поближе, оказалось, что это брошенное селение. Места пожарищ, разрушенные сараи, кирпичный гараж, колодец под разбитым навесом. Решили здесь ждать ночи. Даиров обошёл все постройки, долго осматривал следы на дороге и приказал разместиться в гараже. Хотя все валились с ног, Даиров отдал распоряжение вырыть позади гаража окопчики. И здесь ещё раз сказался опыт взводного.
Под вечер, когда все уже отдохнули и поужинали консервами, а на закуску — яблоками из сада, когда через полчаса решено было двигаться, к хутору подъехали две бронемашины. Вначале они остановились у дороги, затем медленно стали подъезжать к сараям. Даиров нервничал, он не понимал, случайность ли это, или немцы выследили их…
— Пулемётчики, к окнам. Ригачин, ты командуешь отделением Багдасарьяна во дворе. Мы остаёмся здесь.
Через узкое боковое окно Николай выскочил из гаража последним — ребята уже лежали в вырытых утром неглубоких окопах. Не успел Николай осмотреться, как его подозвал Даиров.