— За исключением, конечно, работы, жилья и, возможно, денег, пока не родится этот ребенок.
У меня отвисает челюсть.
— Прошу прощения?
— На днях ты ясно дала понять, что находишься в крайне тяжелом положении. И так как я теперь часть этого, твои проблемы становятся моими проблемами. — Он невозмутимо останавливается передо мной, скрещивает руки на груди и смотрит сверху вниз, как какой-то засранец диктатор.
Я встаю, сминая в руке наполовину выпитую бутылку, и, прищурившись, смотрю на него.
— Я не проблема, которую нужно решать, понял? Я человек, который столкнулся с переменами в жизни и сейчас пытается с ними разобраться.
— Судя по всему, получается у тебя не очень хорошо.
— Иди в жопу, — рявкаю я.
Наконец, его холодное, расчетливое поведение дает трещину.
— В чем твоя проблема? — Он явно смущен моей эмоциональной вспышкой.
— Перестань говорить «проблема»! — сердито восклицаю я.
— А ты перестань вести себя так, будто предпочитаешь жить с родителями. Видение твоего печального лица той ночью в приемном отделении выжжено у меня на сетчатке. — Я открываю рот, чтобы ответить, но он обрывает меня. — Можешь переехать сюда, пока все не уладишь.
Я потрясенно кашляю.
— Переехать к тебе? Я тебя даже не знаю!
Он пронзает меня сердитым взглядом.
— А для того, чтобы трахаться, ты знала меня достаточно.
— О боже. — Я швыряю бутылку на стул и несусь к нему, тыча пальцем ему в лицо. — Это удар ниже пояса даже для тебя, Доктор Мудак.
Он бледнеет, явно не в восторге от такого прозвища.
— Я имел в виду, что мы провели ночь вместе. У нас будет ребенок. Мы должны разобраться с этим вместе. Кроме того, я врач и могу позаботиться о тебе. Пока ты в таком состоянии, тебе, безусловно, лучше переехать сюда, чем искать случайных соседей.
— Ты ведь учился в медицинском, так? — спрашиваю я, глядя на него широко раскрытыми дикими глазами. — Ты, должно быть, достаточно умный, чтобы понять, что случайный секс и совместная жизнь — это две совершенно разные вещи.
— Я здесь почти не живу, — огрызается он. — Почти круглыми сутками дежурю в отделении неотложной помощи, поэтому обычно сплю в комнате для персонала. Вот почему у меня нет мебели. Я прихожу домой только спать, так что вряд ли это будет считаться совместной жизнью.
Я фыркаю и скрещиваю руки на груди, от этого движения свитер спадает с плеча.
Взгляд Джоша перемещается с моего лица на руку и зловеще темнеет.
— Откуда это? — спрашивает он, указывая на длинный синяк на предплечье.
Я натягиваю свитер, прикрываясь.
— Ударилась вчера, когда закрывала дверцу машины.
— Черт. — Он подходит ближе, двигаясь быстрее, чем я успеваю среагировать. Тянет вниз очень просторный свитер, чтобы осмотреть синяк. Порыв холодного воздуха ударяет по моей чувствительной плоти.
Правая сиська буквально вываливается, являя себя всему миру.
И в данный момент, весь мир — это Джош.
Мозг, наконец, приходит в себя, и я с силой натягиваю свитер.
— Зачем ты это сделал? — шиплю я с пылающими щеками.
— Синяк выглядит ужасно, — ворчит он, в его голосе слышится возбуждение, а его глаза остаются прикованными к моей груди. — Вопрос в том, почему ты не носишь лифчик?
Мои соски твердеют, как камень, только от одного его взгляда.
— Я же сказала, у меня болят груди, и они очень чувствительны. Носить лифчик хотя бы минуту — это чистая пытка.
Не такая пытка, как данный момент с ним.
Его ноздри раздуваются, он смотрит мне в глаза, а затем снова опускает взгляд, останавливаясь на синяке, который все еще виднеется из-под свитера. Дрожащим голосом я говорю:
— Я неуклюжая. И все время хожу в синяках.
Его горячее дыхание обдувает мою обнаженную плоть, и под его пристальным взглядом я вся трепещу.
— А, кроме того, подворачиваешь лодыжку, режешь себе палец и впадаешь в анафилактический шок в ресторане. — Он с вызовом поднимает на меня взгляд.
— У меня был плохой вечер.
Он пронзает меня горящим взглядом, от которого скручивает живот.
— И ты на самом деле считаешь, что переезд к врачу — плохая идея? Мне кажется, тебе нужно сдать анализы и пройти обследование.
— Это глупые несчастные случаи! — восклицаю я и отстраняюсь от него, убеждаясь, что мой свитер на месте. — Незначительные травмы.
— Никогда не знаешь, когда что-то незначительное может перерасти во что-то серьезное, — огрызается он, глядя на меня. — В больницах такое случается сплошь и рядом.
Я выдыхаю и пытаюсь разрядить напряжение, исходящее от этого человека.
— Не знаю, что могу сделать со своей плохой координацией, кроме как завернуться в пузырчатую пленку.
Он тяжело выдыхает, продолжая смотреть на меня с чем-то похожим на угрозу. Я отвожу взгляд, изо всех сил стараясь не обращать внимания на головокружение, пронизывающее меня, от его взора.
— Ты, правда, хочешь жить с родителями, пока проходишь через все это?
Я сглатываю комок в горле.
— Я не буду жить с родителями.
Он на мгновение замолкает.
— Что-то изменилось с тех пор, как мы виделись в последний раз?
Я смотрю на него.
— Учитывая, что тебе потребовалось целых два дня, чтобы набраться смелости позвонить мне, да... можно с уверенностью сказать, что появился еще один вариант.
— Какой? — спрашивает он, стиснув зубы в раздражении. — Один из ебанутых психов из Craigslist?
— Нет! — Я облизываю губы. — Мой друг Дин сказал, что я могу переехать к нему.
— Дин? — эхом отзывается он, и его глаза вспыхивают от удивления. — Парень, с которым ты была в тот вечер в баре?
— Да.
— Тот, кто позволил тебе уйти со мной?
— Да, — выдавливаю я, точно зная, к чему он клонит.
— Он знает, что ты беременна?
— Да. — Не могу заставить себя посмотреть ему в глаза. — Он... поддерживает меня.
— Поддерживает? — рявкает Джош, наклоняя голову, чтобы поймать мой опущенный взгляд. — Что, черт возьми, это значит?
Я нервно жую губу.
— Он сказал, что будет помогать мне, пока я не разберусь со своей жизнью.
Джош делает шаг назад и проводит рукой по волосам.
— А как насчет биологического отца ребенка?
— Я стараюсь ничего не ждать. Слушай, я знаю, как ты относишься к детям. Помню все, что ты сказал мне в такси той ночью. Это тоже выжжено на моей сетчатке... или ушах... или еще где.
В комнате становится тихо, на лице Джоша борются эмоции, которые я не могу разгадать.
Он резко вдыхает через нос.
— Неважно, что я сказал. Сейчас у нас сложилась определенная ситуация, и я ответственный взрослый мужчина, который выполнит свои обязанности. И я, черт возьми, более квалифицирован, чем Дин.
Я давлюсь смехом.
— Значит, я буду растить ребенка с ответственным мужчиной, который не любит детей? Очень весело.
— В этом нет ничего веселого, — выплевывает он.
— Вот именно! — кричу в ответ, а глаза щиплет от непролитых слез. — Поэтому я и говорю, что ты не должен принимать во всем этом участия. У меня есть семья, сестра, друзья.
— Папаша Дин, — с сарказмом добавляет Джош.
— Может, хватит о своей проблеме с Дином? Ты общался с ним часа два.
Мускул на челюсти Джоша дергается от волнения.
— Я хорошо разбираюсь в людях.
— И я тоже! И считаю, что друг, который готов позволить жить с ним девушке беременной от другого, — невероятный человек.
— Господи Иисусе, — рычит Джош и начинает расхаживать по комнате. — Значит, вот и все? Ты будешь играть с ним в семью, а дальше? Скажешь ребенку, что он его отец? Притворишься, что меня никогда и не существовало?