— У тебя когда-нибудь были серьезные отношения?
— Я серьезно относился к медицине, — честно отвечаю я. — Все остальное было лишь отвлекающим фактором.
— Вроде меня, — отвечает она с улыбкой Чеширского кота, вытаскивая ногу из моей ладони и обвиваясь ею вокруг моего бедра, чтобы использовать ее в качестве рычага. Скользнув по дну ванны, Линси устраивается верхом на мне. — Вот только я залетела, так что теперь ты застрял со мной.
— Не так уж плохо застрять здесь. — Я обхватываю ее руками и втираю пенящуюся воду вверх и вниз по ее спине медленными, чувственными движениями. Кончик моего члена касается ее живота, когда она наклоняет голову, чтобы поцеловать меня.
Внезапно она охает и отстраняется.
— О, боже!
Мое лицо вытягивается от ее ошарашенного выражения.
— Линси, в чем дело? Что случилось? — Сквозь мыльную воду ее руки сжимают двадцатидвухнедельный живот. И у меня в голове проносятся восемнадцать тысяч кошмарных сценариев.
Если это преждевременные роды, то ребенок недостаточно развит, чтобы выжить вне матки. И есть вероятность, что лекарственные препараты не смогут остановить схватки, если это вообще они. С ней может происходить нечто совсем другое. Например, почечная инфекция, которая может привести к сепсису, или высокое кровяное давление, которое может вызвать инсульт. Или она могла заразиться чем-то через гребаный порез от бумаги. Это может оказаться отслойка плаценты, разрыв матки или, что еще хуже, тромб в мозге, который убьет ее мгновенно.
Ее карие глаза наполняются слезами и встречаются с моими, и выражение ее лица превращается в чистую радость.
— Джош, я только что почувствовала, как ребенок шевельнулся!
Мой осуждающий взгляд опускается на ее живот.
— Что?
Она с энтузиазмом кивает.
— Правда! Всю прошлую неделю я чувствовала маленькие толчки, но не была уверена, это маленький орешек или газы. Но сейчас сомнений нет. Ребенок шевелится!
Дрожь пробегает по всему моему телу, когда я убираю руки с ее спины и крепко хватаюсь ими за бортики ванны.
— Хочешь потрогать? — Она возбужденно улыбается и берет меня за руку.
Я крепче вцепляюсь в борта.
— Я в порядке.
— То есть? — Ее улыбка тает.
— Мне не нужно это чувствовать, — отвечаю я сквозь стиснутые зубы, от этого очень интимного момента на меня нахлынуло чувство неловкости.
— Что? Почему нет? Это невероятно.
Она снова улыбается, и так широко, искренне и сердечно, что я чертовски ненавижу себя за то, что испортил ей этот момент.
— Я выпил и просто не хочу.
Поднимаюсь, чтобы вылезти из ванны. Линси пристально смотрит на меня, когда я достаю полотенце из шкафа и обматываю его вокруг бедер. Потом поворачиваюсь к ней, она сидит на коленях в ванне, все еще сжимая живот, на ее лице написаны боль, смущение и разочарование.
Я жестом указываю на дверь.
— Пойду, проверю, как там духовка. Не нужно, чтобы снова сработала пожарная сигнализация.
Не говоря больше ни слова, поворачиваюсь и ухожу, намеренно игнорируя боль в груди, потому что это не единственное, что мне не хочется чувствовать.
Глава 19
Линси
— Как поживает моя обрюхаченная сестренка, которая позорит семью Джонсов? — громко и отчетливо доносится из трубки осуждающий голос сестры.
— И тебе привет, Кристина, — бормочу я, прислоняя мобильник к плечу и заваривая кофе без кофеина, одетая только в белую рубашку Джоша.
— Боже правый, прошел уже месяц, а мама все еще жалуется мне на твое положение.
— Ага, — решительно отвечаю я и вздыхаю. — Наши разговоры по телефону проходят не очень хорошо.
— Она действительно не хочет, чтобы ты жила с этим доктором, — говорит она, явно забавляясь. — На самом деле, это смешно, потому что в любой другой ситуации твои отношения с доктором были бы главной новостью в ее ежегодном рождественском письме. Но быть беременной вне брака и жить с мужчиной во грехе означает, что она каждую ночь бормочет молитвы и сжигает кучу свечей в церкви Святого Бонифация.
— Ты позвонила по какой-то причине или просто, чтобы напомнить мне, какая я полная и абсолютная неудачница? — спрашиваю сквозь зубы, потому что, серьезно, я устала от издевок старшей сестры, которые не прекращаются в последнее время.
— Я хотела спросить, не могла бы ты взять девочек на ночь в субботу? Ты готова к этому?
— Да, конечно. Я скучаю по ним! — восклицаю я, чувствуя укол вины за то, что так долго их не видела. С беременностью и работой я не уделяла им много времени, и это должно измениться. — Чем займешься?
— Лэнс сделал мне сюрприз на день рождения, подарив билеты на концерт в Денвере, и мы устроим загул.
— Звучит весело, — отвечаю я с улыбкой.
— Так и есть. Уверена, мама рассердится, что я не отдаю девочек на ночь ей, но они постоянно спрашивают, когда смогут прийти посмотреть твой новый дом и ребенка у тебя в животике.
Я плотно сжимаю губы.
— Восхитительно, но они ведь знают, что мой живот непрозрачный?
— Понятия не имеют, в этом плане они полные дурочки, — невозмутимо отвечает Кристина. — А как ты себя чувствуешь?
— Отлично, — честно отвечаю я. — Находясь в блаженном неведении относительного своего состояния, первый триместр пролетел незаметно. У меня уже двадцать шесть недель.
— Как же тебе повезло, что ты пропустила первый триместр, — стонет она. — С Леннон меня безостановочно рвало.
— Я помню. А с Клэр ты была одержима ананасом.
— Ужасно одержима! — Она смеется в трубку. — У тебя есть какие-нибудь странные желания?
Кроме тяги к Джошу?
— Не совсем. Хотя на днях я слопала целую доску мясной нарезки, которой, наверное, можно было накормить шесть человек.
— Наслаждайся, пока можешь.
— Я и собираюсь.
Она понимающе цокает.
— Беременность делает с твоим телом странные вещи, это уж точно. Эй, если я приду в субботу около четырех, доктор Мудак будет дома, чтобы, наконец, познакомиться со мной?
От ее комментария я так сильно дергаюсь, что промахиваюсь мимо рта, пытаясь сделать глоток, и капаю кофе на белую рубашку Джоша.
— Гм... возможно? — отвечаю я, съеживаясь и оттирая пятно. Оглядываюсь через плечо, чтобы проверить, нет ли Джоша поблизости. — А если будет, пожалуйста, не называй его доктором Мудаком. Он безумно ненавидит это прозвище.
— Поняла, — твердо отвечает она. — Значит, ты по-прежнему с ним спишь и притворяешься, что не собираешься в него влюбляться?
— Да, — быстро отвечаю я и провожу рукой по волосам. — И, пожалуйста, не говори ничего об этом, ладно? Кейт уже пытается превратить эту ситуацию в один из своих любовных романов, и я не хочу, чтобы на меня давили. Пусть все идет так, как идет.
— Не вопрос. Что я могу знать об этом? Я всего лишь твоя старшая сестра с огромным жизненным опытом и, возможно, могла бы оказаться тебе полезна при случае.
— Кстати, о жизненном опыте, — вмешиваюсь я, изо всех сил стараясь сменить тему. — Лэнс когда-нибудь... относился странно к твоему телу, когда ты была беременна?
— Как странно?
— Например... не хотел трогать твой живот и все такое? — Я просовываю руку под рубашку, чтобы потереть выступающий живот. Мне нравится ощущение. Шевелится ребенок или нет, не могу понять, почему Джош не потрясен всем этим.
— Хм... да. — Она заливается смехом. — Он таращился на мой живот так, словно в любую секунду оттуда выскочит инопланетянин. Вел себя как полный псих. Не говоря уже о том, что наотрез отказывался заниматься со мной сексом. Думал, ребенок увидит, как кончает его пенис... хорошо, что у тебя есть парень, который хочет тебя беременную.