Кстати, а где Джош?
Когда я поворачиваюсь, тот стоит у автобуса и со странным выражением наблюдает за происходящим. Он посылает мне полуулыбку, и я отвечаю ему тем же.
С этим человеком все всегда наполовину.
Неужели я сошла с ума, желая его всего?
Джош
Что же, вечер проходит совсем не так, как я ожидал.
Все заканчивается тостами с шампанским в честь Майлса и Кейт и печеньем на парковке «Магазина шин» перед навесом, над которым высвечивается: «ОНА СКАЗАЛА «ДА».
Очевидно, планы на день рождение Дина в автобусе были лишь уловкой для этого тщательно продуманного предложения Майлса. Не буду врать, но предложение на стоянке у шиномонтажа не кажется мне таким уж романтичным. Но, черт возьми, Кейт и Линси весь гребаный вечер лили слезы счастья, так что, кто я такой, чтобы говорить о романтике?
Мы забираемся в автобус и продолжаем тур по барам. По мере того как ночь набирает обороты, меня охватывает беспокойство. Мы с Линси не обсуждали брак. Конечно, учитывая мое прошлое, я никогда для себя этого не хотел, но я также никогда не хотел и ребенка, а теперь он у меня есть.
Иногда жизнь строит на тебя другие планы.
Радость Линси за подругу ясно показывает, что она высоко ценит брак. Смог бы я дать ей это? Возможно, брак — лучший выход для всех: для ребенка, для Линси и для меня.
Если мы поженимся, не будет никакой путаницы в том, что у нас за отношения. И если мы поженимся, я смогу заботиться о них вечно.
К тому времени, как мы подъезжаем к пабу на Перл-стрит, я так глубоко погружаюсь в свои мысли, что, извинившись, спускаюсь в туалетную комнату в попытке вырваться из этого кошмара, в который себя загнал.
Возвращаясь наверх, на лестнице я натыкаюсь на Дина.
— Хорошо проводишь время? — Дин оглядывает меня с головы до ног.
Я поджимаю губы и киваю.
— Да, конечно, и, кстати, с днем рождения.
Дин смеется и качает головой.
— Смысл сегодняшнего вечера не совсем в этом, но я понимаю, почему именно ты из всех присутствующих, предпочел бы этого не замечать.
Я хмурюсь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что-то мне подсказывает, что ты не из тех, кто женится, док, — говорит Дин, спускаясь по разделяющим нас трем ступенькам.
Я прищуриваюсь.
— Совершенно не представляю, почему ты думаешь, что знаешь меня так чертовски хорошо, но это начинает действовать мне на нервы.
Дин пожимает плечами.
— Я знаю, что Линси уже несколько месяцев живет под твоей крышей, а вы все еще только, что... трахаетесь?
Я ощетиниваюсь от того, что он знает о нас. Это уязвляет и раздражает, потому что предпочел бы, чтобы Линси не доверяла Дину ничего, имеющее отношение к нам. Дин не на моей стороне, поэтому я уверен, что он сделает все возможное, чтобы избавиться от меня.
Я выдыхаю и поднимаюсь на ступеньку, чтобы оказаться с ним на одном уровне.
— Моя ситуация с Линси тебя не касается.
Дин качает головой.
— Меня касается все, что имеет отношение к одному из моих лучших друзей.
— Какого хрена ты от меня хочешь, Дин? — вскипаю я. Этот придурок пялился на меня весь вечер. Сейчас мне просто стоит врезать ему, чтобы прекратить ходить вокруг, да около. — Мне совершенно не в кайф от этих маленьких стычек, которыми ты, кажется, одержим при каждой нашей встрече.
Дин прислоняется к стене и засовывает руки в карманы.
— Я просто хочу дать тебе дружеский совет, док.
— Дружеский совет. — Я издаю сухой смешок. — Не терпится услышать.
— Возможно, совет — не то слово. — Дин потирает бородатый подбородок и смотрит вверх, прежде чем продолжить: — Скорее это можно назвать предупреждением.
Я закатываю глаза и жду завершения чертового разговора.
Он пронзает меня серьезным взглядом и говорит:
— Если не ты, то кто-то другой.
— О чем, мать твою, ты говоришь? — скрежещу я сквозь стиснутые зубы.
— Такая девушка, как Линси, не останется одинокой вечно, — говорит он, пожимая плечами, словно ведет разговор о погоде. — Она воспитана католичкой. Ей нужна традиционная семья, а не папочка ребенка, с которым она будет жить всю оставшуюся жизнь. И если ты не дашь ей этого, то лишь вопрос времени, когда это сделает кто-то другой. Черт возьми, согласись она, я бы сам на ней женился.
— Она не согласится, — рычу я, мои руки сжимаются в кулаки от одной только мысли о том, что они с Дином будут вместе.
— Ты прав. — Брови Дина приподнимаются, и он делает шаг ко мне. — Она меня не хочет, потому что не любит. Но ты, черт возьми, понимаешь, что она влюблена в тебя, верно?
Я отшатываюсь, почти оступаясь на лестнице, пока перевариваю его слова.
— Что ты несешь?
Дин смеется и хватается рукой за шею.
— Макс говорил, что ты ничего не замечаешь, но я полагал, он лишь тебя защищает. Решил, что ты просто мудак и игнорируешь тот факт, что она по уши влюблена в тебя. Что ты продолжаешь морочить ей голову, чтобы держать при себе вместе с ребенком. Макс также сказал, что ты просто помешан на их безопасности.
Я сглатываю комок в горле, потому что все, что он говорит, звучит опасно близко к правде, и ощущение такое, будто тот тычет пальцем в болезненный синяк.
— Линси мне небезразлична, — выдавливаю я, слова застревают в горле, как осколки стекла.
Дин кивает и мрачнеет.
— Тогда тебе лучше поступить с ней правильно, потому что в этой ситуации, если она упадет, я не смогу ее подхватить.
Глава 24
Джош
Мне нужно жениться на Линси Джонс.
Она спит рядом со мной. Лучи утреннего солнца только начинают проникать в окна, освещая ее прекрасные черты.
Я не спал всю ночь, размышляя над словами Дина.
«Гребаный Дин», — с досадой думаю я, и боль в груди возвращается с новой силой.
Мне ненавистно, что прошлой ночью он бросил мне вызов, но он чертовски прав. Если я буду сидеть, сложа руки, то очень легко могу потерять Линси и ребенка. Линси не из тех женщин, кто позволит нам вечно оставаться в тех отношениях, что у нас есть сейчас. Она хочет от жизни большего. Может найти кого-то, кто действительно ее полюбит и захочет жениться или завести больше детей.
Кого-то, но не меня.
От этой мысли у меня кровь стынет в жилах. Возможно, я не жажду традиционной жизни с Линси, но и не хочу, чтобы она вела ее с кем-то другим. Дин прав — в данной ситуации это я должен быть тем, кто подхватит ее, когда она начнет падать. Ее место здесь. Со мной. Где я могу присматривать за ней и ребенком. Никто не позаботится о них так, как я. И если быть семьей на бумаге — это то, чего она хочет, я могу дать ей это. Могу на ней жениться и при этом оставаться достаточно отстраненным, чтобы обеспечить их безопасность. Я дам ей все, что нужно, лишь бы она осталась со мной.
Линси шевелится рядом со мной, ее губы изгибаются в легкой улыбке, прежде чем она хрипло произносит:
— Я чувствую, как ты пялишься на меня.
Я тяжело выдыхаю.
— Думаю, нам надо пожениться.
Ее глаза распахиваются, и она смотрит в потолок, ошеломленно моргая.
— Что?
Слова, которые всю ночь вертелись на кончике языка, выстраиваются для второй попытки.
— Думаю, нам надо пожениться.
Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня прищуренными от света глазами.
— По моему мнению, в женитьбе следует быть уверенным, а не думать о ней.
Она садится на кровати, откидывает с лица взлохмаченные волосы и растерянно смотрит на меня своими великолепными глазами.