Она моргает от удивления и хрипит:
— Джош, что ты делаешь?
— Я делаю тебе предложение таким образом, чтобы ты поняла, что ты мне небезразлична, Джонс. Что я знаю, кто ты, и что ты заслуживаешь настоящего предложения. — В доказательство я поднимаю доску. — Ты самый важный человек в моей жизни, и я хочу быть рядом с тобой, поддерживать и ободрять, потому что нет ничего, чего бы я ни сделал ради тебя, детка.
Линси резко охает, ее эмоции выплескиваются наружу, а глаза наполняются слезами.
— Джош... я не знаю, что сказать.
— Скажи, что выйдешь за меня, — быстро отвечаю я. — Скажи, что позволишь мне вечно заботиться о тебе и ребенке. Пожалуйста.
Задерживаю дыхание в сгустившейся тишине. Линси все еще может сказать «нет». И я, черт возьми, заслуживаю этого, потому что она могла бы найти себе парня получше. Того, кто ее полюбит и обеспечит жизнь, о которой она всегда мечтала. Но я не сдамся без боя. И могу только надеяться, что она чувствует, что я достоин того, чтобы остаться с ней.
Мое сердце колотится, а по ее лицу текут слезы. Я почти уверен, что это слезы счастья.
Надеюсь, так и есть.
После долгой паузы она нежно улыбается и отвечает:
— Да, Джош, я выйду за тебя замуж.
Я закрываю глаза, и меня сразу же окутывает тепло и уют. Быстро придя в себя, встаю, чтобы надеть кольцо ей на палец. Она открывает рот, желая что-то сказать, и мимолетная печаль проносится по ее лицу. Отбросив от себя все сомнения, прижимаюсь губами к ее губам и делаю вдох, потому что впервые за месяц я, наконец-то, смог вдохнуть полной грудью.
Линси теперь моя. Она со мной, и я могу защитить ее и нашего орешка от всего, что может принести этот жестокий мир.
Я ее заполучил.
Глава 27
Линси
Я помолвлена, и у меня будет ребенок.
Боже мой, сколько всего может измениться за год! В это время в прошлом году я училась на дневном отделении, бесплатно жила в доме своей бабушки, беспокоилась из-за своей пирожковой задницы и унылых свиданий, а еще устраивала на заднем дворе вечеринки с друзьями у тики-бара.
Сейчас я на тридцать седьмой неделе беременности, смотрю на свои распухшие лодыжки и отсчитываю дни до встречи с гигантским орешком внутри меня.
Теперь, когда я достигла полного срока, Джош расслабился. Несмотря на успокаивающие слова доктора Лиззи, он очень беспокоился о том, что шейка матки расширилась слишком рано. Так волновался, что даже воздерживался от секса, что раздражало меня сверх всякой меры, потому что я никогда раньше не занималась сексом с женихом.
К счастью, он хорошо владеет пальцами и языком, так что это были не самые худшие несколько недель. Но теперь, когда ребенок полностью развился, мы дышим немного легче и возвращаемся к тому, как было раньше. В детской по-прежнему бардак, но план родов уже составлен. Так что, хоть в чем-то у нас порядок.
Мы с Джошем обсудили женитьбу следующим летом, чтобы я могла устроить свадьбу своей мечты — на открытом воздухе в стиле тики-бара. Даже наши родители и друзья рады за нас. В целом, кажется, звезды выровнялись.
За исключением маленького пунктика, что мы не говорим «я люблю тебя». Очень трудно не говорить эти слова любимому мужчине, особенно когда я просыпаюсь и вижу, что он наблюдает за мной спящей, или когда заранее шнурует и застегивает всю мою обувь, потому что я больше не могу наклоняться, чтобы сделать это самой. Он даже установил для меня в своей гардеробной великолепную обувную полку со скамейкой.
И это так он не любит меня? Чушь собачья.
Он способен любить. И любит этого ребенка, даже если не говорит об этом. Я вижу это по тому, как он прикасается ко мне. Раньше Джош никогда не прикасался к моему животу, а теперь постоянно гладит. И он очень оберегает малыша — это ли не отцовская любовь. Если он может проявлять отцовскую любовь, тогда, конечно, может полюбить и меня. Вот почему я держусь за надежду, что когда ребенок родится, его сердце будет настолько переполнено чувствами, что он больше не сможет отрицать любовь ко мне.
Мне просто нужно набраться терпения. Нужно держаться за свою любовь и принять Джоша таким, какой он есть, а не зацикливаться на том, кем он не является. Джош много в чем открывается в свое время, так что любовь ко мне вполне может оказаться из той же оперы.
А сейчас я разрешаю себе быть счастливой. У меня отличная работа, скоро родится здоровый малыш, и я выхожу замуж. Жизнь могла сложиться намного хуже.
Сегодня суббота, и Джоша только что вызвали в неотложку для консультации. Я приготовила себе мясное ассорти и планировала устроиться на задней террасе с моктейлем и насладиться теплом летнего солнышка, когда раздался звонок в дверь. Поставив фруктовый напиток на столешницу, я поправляю хлопчатобумажное платье для беременных.
Открыв дверь, вижу на крыльце потрясающую блондинку. Она одета во все черное и держит сумку, переполненную папками.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спрашиваю я, когда она переводит взгляд с моего лица на мой живот размером с арбуз, как и все остальные в эти дни. Живот беременной женщины такого размера похож на автомобильную аварию — люди не могут не пялиться.
— Это верный адрес? — спрашивает она, переводя взгляд на мое лицо.
— Не знаю... кого вы ищете? — уточняю я, держась за выпирающий живот и с любопытством глядя на нее.
— Я ищу доктора Джоша Ричардсона. — Она сжимает сумку на плече и поправляет очки в темной оправе.
— Тогда, вы по адресу, — отвечаю я, нахмурив брови. — А вы кто?
Она вздыхает.
— Доктор Кайла Уилсон. Давняя коллега доктора Ричардсона.
Я кладу левую руку на живот и тереблю обручальное кольцо.
— О, приятно познакомиться. Я Линси, невеста Джоша.
Глаза женщины широко распахиваются.
— Серьезно?
Я поджимаю губы. Может, сейчас я и шириной с этот дверной проем, но не так уж трудно предположить, что Джош женится на такой девушке, как я.
— А похоже, что я шучу?
— Нет! — Она подходит ближе, протягивая вперед руки. — Простите. Я не хотела, чтобы это прозвучало так. Просто... я и представить себе не могла. — Она бросает нежный взгляд на мой живот. — У вас с Джошем будет ребенок?
— Да. Простите, но откуда конкретно вы знаете Джоша? — Встреча становится все более и более странной.
— Я работала с ним в отделении педиатрии Джона Хопкинса. Он и я... ну… раньше мы встречались, но я здесь не поэтому. На самом деле у меня есть юный пациент, о котором мне очень нужно проконсультироваться с Джошем, но я не могу заставить его перезвонить мне. А дело срочное.
Упоминание о юном пациенте и срочности вызывает у меня чувство вины. Я не должна быть так холодна с ней.
— Мне очень жаль это слышать. Пожалуйста, входите.
Я отступаю и освобождаю ей дорогу. Она указывает на меня и говорит:
— Это я должна извиниться. Я веду себя немного странно, потому что понятия не имела, что у Джоша есть…
— Кто-то беременный? — заканчиваю ее мысль с ухмылкой.
Она пожимает плечами.
— Ну, вы же знаете Джоша.
И эта женщина, по-видимому, тоже.
— Его вызвали в отделение неотложки, но он сказал, что скоро вернется, так что можете подождать, если хотите. Предложить вам чаю, кофе? Моктейль? — Я нервно смеюсь.
— Честно говоря, воды было бы достаточно, — говорит она, переступая порог и направляясь на кухню. — Я... не знала, что Джош все еще практикует.
Я хмурюсь на это замечание.
— А что еще ему делать?
— Не знаю. Извините. — Она быстро моргает, словно ошеломленная этой информацией. — Я прилетела в Денвер рано утром и села на поезд до Боулдера, так что устала. Я чуть не заснула в Uber по дороге сюда.