— Не переживай об этом. Работу ты завершила, и тебе больше не придется туда возвращаться.
— Выпьем за это! — Я выпрямляюсь, чтобы с ним чокнуться.
Мы выпиваем.
— В следующем месяце после окончания университета, мне нужно сосредоточиться на поиске работы, чтобы не пришлось переезжать.
— Переезжать? — спрашивает Дин, в замешательстве хмуря брови. — О чем ты?
— Срок бабулиной аренды заканчивается через три месяца. Если я не найду очень хорошую работу, то не смогу остаться.
— Ты что, шутишь? — рявкает Дин, снимая очки и в отчаянии сжимая переносицу.
— Чего ты так злишься? — спрашиваю, наблюдая, как он напрягается всем телом.
Взор его шоколадно-карих глаз обращается ко мне.
— Я понятия не имел, что ты не можешь позволить себе этот дом. Почему ты не поговорила со мной?
— Поговорила с тобой о чем?
— О своих финансах! Я помог бы тебе выгодно вложиться, и тебе удалось бы получить прибыль и прожить еще несколько месяцев. Может, даже год.
Я смеюсь над этой идеей. Дин — биржевой маклер-самоучка. Он унаследовал кучу денег от своего деда, и вместо того, чтобы часть их вложить в университетское образование, накупил кучу книг и узнал все, что мог, о покупке и продаже на фондовом рынке. Рискнув всем на бирже, это окупилось с лихвой. Он забыл, каково это — жить на грани банкротства.
— Дин... во-первых, мы с тобой не говорим о деньгах. А во-вторых, у меня нет таких денег, с которыми ты привык работать. У меня даже наличных практически нет. Я не работаю уже три года, так откуда взяться деньгам на аренду?
— Ну, я все равно мог бы тебе помочь, — рычит он. — Не могу поверить, что тебе придется переезжать.
Я пожимаю плечами и успокаивающими движениями растираю ему спину.
— Дин, все в порядке. Я не расстроена. Если мне придется переехать, значит, так тому и быть. Я люблю бабушкин дом, но я знала, что это, вероятно, временно.
Дин хмуро смотрит в пиво и снова надевает очки.
— Сначала Кейт переезжает, теперь ты.
— О-о-у, — воркую я и тянусь, чтобы прижать кончик пальца к ямочке на его щеке. — Кто-то привязался к своим двум неподружкам?
Он качает головой и криво ухмыляется.
— Я не привязался. Честно говоря, я буду рад от тебя избавиться. Мне надоело быть твоим мастером на все руки, особенно когда постоянно утверждаю, что я рукожоп.
— Я тоже тебя люблю. — Я улыбаюсь ему, и он борется с ответной улыбкой. — Давай закажем мясное ассорти. Полагаю, ты проголодался.
— Возьмем с инжирным вареньем. — Дин хмурится и бросает взгляд вдоль стойки, пытаясь привлечь внимание бармена, который в данный момент увлечен разговором с грудастой блондинкой. Даже с сиськами в посыпку для бармена-хипстера я невидима.
Краем глаза Дин замечает что-то позади меня и переводит взгляд туда.
— Вот дерьмо, — бормочет он себе под нос, глядя в сторону двери.
— В чем дело?
— Че-е-ерт, — шипит он и быстро делает еще глоток пива, поправляя на шее галстук.
— Кого ты увидел? — Я оборачиваюсь и смотрю через плечо.
— Не смотри, потому что это будет очевидно, — рычит Дин и хватает меня за руки, разворачивая на стуле лицом к себе. — Только что вошел мой самый важный клиент.
— Значит, какой-то толстосум, — со знанием дела констатирую я.
Дин в основном работает с собственными инвестициями, но после того, как стало известно о его навыках Человека Дождя, несколько крупных бизнесменов Боулдера наняли его как независимого консультанта. Я видела его с клиентами всего два раза, и зрелище мне ужасно не понравилось. Он превращается в целующего задницу робота, и мы с Кейт безжалостно дразним его по этому поводу.
— Прошу, Линси, будь умницей. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Дин наклоняется ближе и шепчет мне на ухо: — Это Макс Флетчер. Он владеет половиной Боулдера и стоит больше ста миллионов. Ему еще нет и сорока!
— Сто миллионов? — громко шепчу, сумма даже больше, чем я себе представляла. — Он срет четырнадцатикаратным золотом или типа того?
— Ш-ш-ш, — от громкости моего голоса глаза Дина широко распахиваются.
— Интересно, его боксеры инкрустированы бриллиантами? — хихикаю, зная, что алкоголь заставляет меня мыслить больше как Кейт.
— Линси, перестань смеяться! — В панике Дин хватает горсть попкорна и, прежде чем встать, запихивает ее мне в рот.
— Мистер Флетчер, я так рад вас видеть, — говорит он тем ужасающе надменным тоном, каким разговаривает обычно.
Я пытаюсь прожевать кляп из попкорна, который Дин только что засунул мне в рот, но в горле застревает зернышко. Широко раскинув руки, падаю на барную стойку и готовлюсь к неминуемой смерти. Дин рассеянно похлопывает меня по спине, потому что я кашляю и хриплю, но его удары не помогают. Я бью себя в грудь, чтобы не задохнуться, и тянусь за бокалом, который, к сожалению, пуст.
Хватаю пиво Дина, но как только золотистая жидкость попадает на язык, меня чуть не выворачивает от ужасного вкуса. Срань господня! Кейт права, пиво IPA на вкус, как яд! Морщась от отвращения, с силой проталкиваю жидкость в глотку и делаю большой глоток очищающего воздуха. С жалобным всхлипом машу руками перед лицом и высматриваю салфетку. Мистер Усатый Бармен все еще по уши в блондинке, так что мне приходится вытирать капли с подбородка тыльной стороной ладони.
Когда ко мне, наконец, возвращается некое подобие самообладания, я поворачиваюсь и сердито смотрю на Дина.
— Твое пиво на вкус как задница скунса.
Дин издает болезненно фальшивый смешок, смотрит на своего клиента и, закатив глаза, отвечает:
— Простите мою подругу. Она не ценит деликатного вкуса хорошего IPA. Я пытался ей объяснить, что вкус хмеля — на любителя, но сами знаете, как это бывает. — Он качает головой и самоуничижительно улыбается, поворачивая мой стул лицом к мужчине, с которым разговаривает. — Мистер Флетчер, это моя хорошая подруга, Линси Джонс. Линси... познакомься с мистером Флетчером.
— Зовите меня Макс, — говорит мужчина с доброй мальчишеской улыбкой, протягивая мне руку. Он высокий, стройный, со светлыми волосами и дружелюбными голубыми глазами. Кукла Кен с золотистым загаром и телом пловца. На его лице появляется беспокойство. — Вы в порядке? Казалось, будто вы умираете.
Я печально улыбаюсь.
— Мгновение я висела на волосок от смерти.
Дин натянуто хохочет, и я одариваю его хмурым взглядом. Он смеется так сильно, что видны коренные зубы.
— Это мой друг, Джош, — говорит Макс, привлекая мое внимание к крупному мужчине, который неожиданно появляется в поле моего зрения.
Когда поворачиваюсь к нему, мое лицо искажает странная, болезненная усмешка, отчасти потому, что я все еще не оправилась от столкновения со смертью, но в основном потому, что смотрю в гневные глаза Доктора Мудака.
Звучит зловещая музыка из «Челюстей».
Макс отпускает мою руку, и прежде чем я успеваю ее отдернуть, ее уже сжимает сердитый доктор по имени Джош? Это имя слишком человеческое, чтобы принадлежать такому, как он. Оно бы лучше подошло спасателю, который в свободное время любит серфить. А не какому-то заносчивому засранцу, который злится на людей за то, что они едят пироги.
Его большая рука поглощает мою. Теплая ладонь и длинные пальцы вызывают тревожную дрожь, пробегающую по телу до самых пальцев ног. Когда мой взгляд возвращается к его лицу, он оглядывает меня с головы до ног.
Может, он меня не узнает.
Но как только тот открывает рот, я понимаю, что глубоко ошибаюсь.
— Я так понимаю, у тебя большой опыт в дегустации задниц скунса? — громыхает баритон Джоша.