Прошло несколько месяцев. Крицкий умирает. Окружной суд утверждает его духовное завещание. Бывшая прислуга его, молодая хохлушка делается обладательницей больших капиталов. Расставшись со стариком-сожителем, она хочет пожить для себя, использовать блага жизни, посмотреть на белый свет. И, отбыв шестинедельный траур, она решила поехать в Ялту. Немировский однажды заходит ко мне и рассказывает, что, к великому его удивлению, его брат Григорий сопровождает сожительницу Крицкого в Крым. "Чем и как кончится эта совместная поездка - я не знаю", - закончил свой рассказ Немировский.
А закончилась она очень просто: свадьбой, и сожительница Крицкого сделалась законной женой Григория Немировского, который немедленно покупает на свое имя большое имение в Пензенской губернии, переезжает туда вместе с женой и малютками-падчерицами. Он поселяется в собственной усадьбе, устраивает в очень больших размерах конный завод, оказывает какие-то существенные услуги государственному коннозаводству, за что получает даже Станислава 3-й степени и тем самым из бердичевского или полтавского мещанина или купца делается потомственным почетным гражданином. В то же время по мере истечения сроков денежных обязательств, векселей и прочего, оставшихся после Крицкого, они переписываются на имя Григория Немировского. К нему же поступают и все платежи по погашаемым обязательствам. Словом, все капиталы Крицкого, за исключением выделов дочерям его, переходят к Григорию Немировскому.
Люди сведущие утверждают, что А. О. Немировский за все это дело и сватовство получил свыше 200000 руб. После многие говорили о Немировском: "Он не только искусный адвокат, но и ловкий сват".
Так закончилась история с капиталами Крицкого в девятнадцатом столетии. Но она имела продолжение, или, вернее говоря, послесловие с трагическим финалом в двадцатом...
Девочки Крицкого подрастали, им дали хорошее воспитание и образование, завещанные им выделы уже представляли весьма солидные суммы. Девочки сделались взрослыми девицами, заневестились. Они могут выйти замуж. Кто же будут их мужья? Возможно, фактически захватив завещанные выделы, они поинтересуются опекунским делом. А фактическим опекуном был вотчим Григорий Немировский. К концу века он ликвидирует свое пензенское имение и переезжает в Петербург.
Обидно и жалко, если такой большой куш, как наследственный выдел, попадет в посторонние и, может быть, очень цепкие и завистливые руки. Надо придумать комбинацию, чтобы этого не случилось, и, если возможно, оставить этот куш в фамилии Немировских. Комбинация была придумана.
У А. О. Немировского был сын Юрий, который почему-то вышел из учебного заведения (кажется, медико-хирургической академии), не кончив курса. Отец решил пустить его по коммерческой дороге и выдал ему от себя полную доверенность на участие в принадлежавшем ему акционерном большом деле, правление которого находилось в Петербурге. Были вполне достоверные слухи, что Юрий Немировский очень неосторожно и широко использовал свою доверенность и злоупотребил доверием отца настолько, что А. О. Немировский хотел передать дело прокурору. Но их помирили под условием, чтобы считать Юрия Немировского уже вполне выделенным. Дело было прекращено. Действительно, в завещании А. О.
Немировского, как оказалось после его смерти в 1914 г., Юрий совершенно обойден. Но эта криминальная история случилась гораздо позже после того, как старшая дочь Крицкого была выдана замуж за Юрия Немировского, который, таким образом, женился на внебрачной падчерице своего родного дяди. Случилось это в 1903 г. Прошли года. Ходили слухи, что Юрий Немировский шикует в Петербурге на славу: роскошные выезды, приемы обширные, богатые квартиры, бросание денег направо и налево и т.п. Так длилось несколько лет. Но вот в 1915 г. газеты оповестили, что Юрий Немировский в кабинете какого-то ресторана пятью выстрелами из револьвера убил наповал князя Енгалычева. Немировского судили, и во время разбора его дела обнаружилось, что Енгалычев был любовником его жены, которая, находясь с ним в связи, более года, под предлогом болезни, уклонялась от исполнения своих законных супружеских обязанностей. После громкого процесса, некоторые части которого слушались при закрытых дверях, обошедшего все газеты, Немировский был признан присяжными заседателями действовавшим в умоисступлении, ненормальным и невменяемым. Ему грозила отдача в психиатрическую лечебницу. Но его замужняя сестра Анна Михайлова согласилась взять его на свое попечение. Суд уважил ее ходатайство.
Что сталось впоследствии с остальными действующими лицами этой истории, я не знаю. Остановился я на ней потому, что она по отдельным своим фазисам и в целом представляется в высшей степени интересной, характерной и типичной. Это не фантазия драматурга или романиста, но сама жизнь, которая часто рисует такие узоры, до каких не додуматься ни одному беллетристу.
В цепи моих воспоминаний она является неизбежным звеном, так как я подошел к тому времени, когда была выдвинута "стародумцами" кандидатура А. О.
Немировского на должность городского головы. История с капиталами Крицкого представляется жирным и рельефным штрихом в характеристике его как дельца и человека.
Выборы гласных в 1901 г., как уже сказано выше, были очень многолюдные (свыше 500 избирателей) и страстно ожесточенные по партийной борьбе. Кандидаты в гласные от "новодумцев" проходили очень туго. Я прошел только одним голосом, другие проходили также неважно. Но тем не менее прошли: граф Нессельроде, Песков и другие "новодумцы". В. А. Коробков был первоначально забаллотирован и прошел уже только на вторичных выборах. В конечном итоге силы боровшихся партий оказались почти равны. Если "стародумцы" и имели некоторый перевес, то весьма незначительный. Таким образом, решающее значение могли иметь беспартийные гласные, которых было очень немного (4 - 5 человек), или же гласные, которые играли на два фронта.
Говорили о кандидатуре А. М. Масленникова. Как я узнал впоследствии, Немировский уверил его, что он никоим образом и ни при каких условиях баллотироваться в городские головы не будет. Поэтому Масленников, по-видимому, рассчитывал пройти. Вероятно, в этих видах он во время партийной борьбы держал себя почти нейтрально и, хотя предвыборные собрания посещал на бирже, ничем определенно и ярко не проявил себя. Этим, мне кажется, объясняется, что немедленно по выборе Немировского сразу резко и круто и, пожалуй, даже враждебно Масленников стал в ряды оппозиции. Такую же позицию после выборов занял другой посетитель предвыборных собраний на бирже, выступавший там с соответствующими речами, Д. Е. Карнаухов, рассчитывавший получить должность члена городской управы. Он сделался ярым врагом Немировского, когда не попал в состав городской управы.
На первых собраниях новой Городской думы в председатели был избран Л. С.
Лебедев. Кажется, в половине марта состоялись выборы городского головы.
Баллотировались двое: Немировский и Фролов. Оба получили большинство. Но Немировский превысил Фролова на 3 - 4 голоса. Оба были представлены на утверждение министра внутренних дел. Многие предполагали, что Немировский утвержден не будет и Фролов останется на прежнем месте. Но при этом забывали, что министерская санкция в значительной мере зависит от заключения губернатора, а отношения князя Мещерского к Фролову были не из таких, чтобы последний мог рассчитывать на особое к себе его благоволение. Немировский же успел заранее заручиться расположением и симпатиями Мещерского, которому после выборов самолично вручил свой формуляр, отказавшись передать его в канцелярию городской управы. Кажется, в конце апреля было получено официальное уведомление об утверждении Немировского в должности городского головы.
3
Новый муниципальный режим Вступление Немировского в должность. - Неожиданное предложение. - Новые фигуры в управе. - Русский американец И. А. Колесников. - История с распилкой городского леса. - Граф Уваров. Досрочная отставка председателя Крубера По вступлении в должность городского головы Немировский проявил большой такт и некоторое лукавство. Он сделал визиты ко всем гласным без исключения и без различия партий. Заезжал он и ко мне, и мы с ним мирно беседовали, не касаясь, конечно, каких-либо партийных вопросов. Я ему, конечно, отдал визит. Но этот обмен официальных этикетных вежливостей нисколько не поколебал моего намерения отказаться от обязанностей городского юрисконсульта. Но А. В. Песков, который тогда был заступающим место городского головы, заявил мне, что меня просят остаться на прежнем месте и не возбуждать вопроса об уходе. Я ответил, что могу остаться только при условии полной свободы моего поведения и моего образа действий как гласного думы, что я не подчинюсь новому режиму, если он будет идти вразрез с моими мнениями и убеждениями.