Короче, подытожим: пограничный вокзал Фридрихштрассе для поездов дальнего следования — это пересадочная станция, включающая в себя промежуточный вокзал, а также спаренное или тупиковое депо в форме башенного вокзала.
Сюда, на перрон «А» для поездов дальнего следования вокзала Фридрихштрассе девятого марта 1931 года прибыл в Берлин американский киноактер Чарльз Спенсер Чаплин, известный всему миру как Чарли Чаплин. Большой вокзал: заграждения, газетные фотографы с юпитерами. Внизу, на Фридрихштрассе, невзирая на снег и дождь, тысячи берлинцев…
На фото изображен безбородый господин с проседью, в ладно сидящем костюме — в сопровождении своего секретаря мистера Робинсона и японского слуги.
Как-то… явление и облик великого мима не очень совмещаются с теми живыми, стрекочущими черно-белыми целлулоидными кадрами, которые тут же возникают в голове у посетителя при упоминании имени Чарли Чаплина. Так что, возможно, момент прибытия Чаплина в Берлин он представляет себе совсем иначе.
Совсем не на огромном вокзале, совсем незаметно протискивается маленький помятый человечек из своего купе с двумя большими чемоданами. Вначале он думает, что ему это приснилось. Пустой темный перрон: Берлин. Бледное, удивленное лицо, под носом приклеенные черные усики. Тросточку-зонтик он повесил себе на шею, чтобы освободить руки для чемоданов. Так и идет вперевалочку к выходу. «Паспортный контроль ГДР». Чаплин сдвигает черный котелок на макушку, выворачивает карманы брюк, в ужасе охлопывает ладонями сюртучок, сердце его колотится. Знаменитый взгляд немого кино в камеры лиц! Ах, вот его мина просветляется. Нашел! В огромных штиблетах, естественно — как же иначе. Теперь ничто больше не сможет его опечалить. Никакие препятствия. Проход… узковат для его чемоданов? И тут следует коронный номер Чаплина! Один чемодан он толкает перед собой, взбирается на него и подтягивает крюком зонта второй, который затем, тщательно уравновесившись, поднимает над головой, ставит, ногой проталкивает дальше; перемещается на него, снова подтягивает крюком зонтика оставшийся позади чемодан… и так далее.
Служащий, вдвое выше Чаплина, вдвое шире него, скрещивает руки на обмундированной груди. За происходящим он наблюдает снисходительно. Подобные сцены балансирования ему приходится видеть здесь каждый день, а не только в приезд Чаплина в ГДР.
«Белую линию без приглашения не пересекать!» — написано на табличке, перед которой я стою.
Как же мне быть.
Наверху, в верхнем свете полукруглых, изогнутых сводом окон, стоит еще кто-то: постовой. Его можно различить лишь в общих чертах. Тем не менее я вижу, что он стоит спиной к другой стороне, к западу. Он смотрит сюда, на меня. Фуражка с козырьком, галифе — ноги слегка расставлены. Почему, собственно, галифе? Это немного смахивает, на мой взгляд, на памятник военному. Кавалерист, от которого сбежала лошадь…
На перроне, на выходе из зала, стоят ветрогенераторы. Они создают специфический вокзальный сквозняк. Действительно потягивает. Но всего лишь буквально. Пусть бы на вокзалах тянуло и иным образом — тянуло человека в дальние края, притягательной силой голубых далей; пусть бы его тянуло назад и возникала легкая тяга в области сердца при встречах и прощаниях… все это ветровые аппараты создать не в силах. Это то, что сегодняшнему посетителю музея представить едва ли под силу. Поэтому он ограничится благоговейным, полным пиетета взглядом в сторону выхода из вокзала.
Оттуда медленно приближается поезд. Точно так же, воображаю я, сюда однажды подкатил в неурочный час ночной экспресс. Скудно освещенный и со странным багажом. Было слишком рано? Или он опоздал? Трудно сказать. Он не был отмечен в железнодорожном справочнике. Там нет такой рубрики — «поезд времени». Следуя через вокзал Фридрихштрассе вне расписания, сначала он был, наверное, переведен на тупиковый путь. Там и стоял. И время от времени с шипением выпускал немного пара.
«Германскую железную дорогу» теперь можно опознать по медленно подкатывающим вагонам. Они похожи на любовно ухоженные музейные экспонаты — в оригинальных тусклых красках, с мутными стеклами. «Германская железная дорога» — железная дорога той Германии, которой больше нет на карте. Здесь, на этом вокзале, который вовсе не вокзал, это название подходит как нигде.