«Было то в середине зимы, падали снежинки, точно пух с неба, и сидела королева у окошка, — рама его была из черного дерева, — и шила королева. Шила она, загляделась на снег и уколола иглою палец, и упало три капли крови на снег. А красное на белом снегу выглядело так красиво, что подумала она про себя:
«Если бы родился у меня ребенок, белый, как этот снег, и румяный, как кровь, и черноволосый, как дерево на оконной раме!»
И родила королева вскоре дочку, и была она бела, как снег, как кровь, румяна, и такая черноволосая, как черное дерево, — и прозвали ее потому Белоснежкой. А когда ребенок родился, королева умерла».
Снежана зашевелилась и сонно пробормотала:
— Мамочка, а у меня волосы как у мышки — серые, и девочка в классе сказала, что я как седая бабушка. Почему я не родилась с черными волосами, как у Белоснежки?
— А, по-твоему, я похожа на бабушку, или некрасивая? — серьезно спросила я.
Дочь распахнула глаза и быстро заморгала, внимательно изучая мое лицо.
Светлая чистая кожа, пухлые очерченные, словно карандашом, губы, серого цвета глаза и длинные, немного всклоченные пепельного оттенка волосы. Утонченные черты лица: узкий подбородок, слегка вздернутый нос, тонкая линия бровей и пушистые длинные ресницы, которые мне даже не нужно красить. Изящные, всегда ухоженные руки, подтянутое тело.
— Ты у меня красавица, — ответила дочка.
— Верно, и ты такая же, а свою одноклассницу не слушай. Ну что, давай дальше читать?
— Да, пожалуйста, — она свернулась калачиком, и я продолжила, а когда услышала ее размеренное дыхание, отложила книгу и выключила ночник.
— Спи, моя принцесса, — я коснулась ее макушки рукой и прикрыла дверь в спальню.
Приняв душ и переодевшись в пижаму, я улеглась в кровать и хотела спокойно уснуть, но внимание привлекло зеркало над каминной полкой.
Когда мы делали ремонт, Кирилл настоял, чтобы в нашей спальне обязательно был такой электрический камин, перед которым мы бы сидели по вечерам и слушали потрескивание поленьев, как будто рядом действительно полыхает настоящий костер.
Зеркало в старинной оправе появилось позднее, иногда мне казалось, что оно слишком древнее. «Из какого антикварного магазина муж его принес?» — думала тогда я.
Сейчас потемневшая амальгама пошла рябью, и я едва сдержала испуганный вскрик.
«Может, показалось?» — отбросив одеяло, я подползла к концу кровати и поднялась на ноги. Зеркало висело ровно над полкой, и в нем, как в черной дымке, отражалось мое бледное лицо. Грудь вздымалась под рубашкой, штаны висели на бедрах, а влажные после душа волосы были заплетены в косу. Я потянулась к зеркалу, чтобы понять, чудится мне это или нет, но вместо ожидаемого прикосновения к твердой поверхности пальцы прошли насквозь, и… меня затянуло в зеркало.
Я испытала ощущение, словно вдоль моего тела течет поток воды, и я плыву, лежа на спине. Перед глазами звездное небо, а я все плыву, не в состоянии пошевелить ни руками, ни ногами. Вода попала на глаза, и я зажмурилась.
— Девушка, пробудись! — прозвучал мужской, скорее пожилой голос.
Кто-то тормошил меня за плечо. Открыв глаза, я ощутила, что лежу на чем-то холодном. Передо мной действительно стоял старик, такой худощавый и костлявый, что непонятно, как только на нем держалась одежда. Накрахмаленная до хруста рубашка с бордовым жилетом, золотые запонки и заколка на черном галстуке. Он помог мне сесть и протянул бокал:
— Выпейте, это для успокоения нервов, лучше сейчас, чем потом.
Я взяла бокал, понюхала содержимое — запах трав, но пить было страшновато, о чем и говорил мой взгляд: «Где я оказалась? Может, это сон?»
— Это не яд, — спокойно ответил старик, и, судя по его бесстрастному лицу, он говорил правду.
— Мое имя Нарбор, я камердинер его сиятельства. Сейчас десять часов утра по местному времени, вы находитесь в королевстве Валентор.
Я продолжила удивленно озираться, пытаясь понять, что происходит, даже ущипнула себя за щеку. Было неприятно, но меня это ничуть не порадовало.
— Зеркало! В моей комнате над полкой висело старинное зеркало, по стеклу пошла рябь, я думала, мне это почудилось, а когда прикоснулась… — затараторила я, едва не расплескав содержимое бокала.