Для прикрытия переправ на Дунае от кораблей турецкой речной флотилии, русские заранее заминировали устье реки Серет. Это сразу исключило возможность прохода турецких кораблей к железнодорожному мосту через реку Серет у станции Барбош.
Якорная ударная мина конструкции Герца образца 1876 г.
1 — гальваноударные свинцовые колпаки; 2 — железный корпус; 3 — пироксилиовый заряд; 4 — запальное устройство; 5 — соединительные проводники запала; 6 — рым для минрепа;7 — соляной разъединитель цепи запала
К 5 мая 1877 года (примерно за три месяца) была заминирована нижняя часть Мачинского рукава Дуная. Всего на тот момент были установлены 242 гальванические и 173 ударные морские мины Якоби и Герца.
В результате участок Дуная между румынскими городами Браилов и Рени полностью оказался вне зоны действий турецкой флотилии.
Хотя мины были морскими, установкой их в Дунае занимались армейские минеры. За время подготовки к войне и в ходе военных действий они выставили 860 мин Герца, полностью обеспечив защиту мостов. В конечном счете, удалось заблокировать корабли турецкой речной флотилии в районе крепостей Силистрия, Рущук, Никополь и Видин.
Так появился новый вид мин для сухопутных войск, для борьбы против плавучих средств. Однако этот подвиг дунайских минеров был совершенно забыт на общем фоне победоносной Балканской войны. Ведь они не штурмовали Плевну, не обороняли Шипкинский перевал, хотя без минеров не было бы ни Плевны, ни Шипки, ни свободной независимой Болгарии.
Однако на сухопутном фронте во время войны 1877—78 гг. по-прежнему мины были импровизированные и снаряжались порохом. Так, при обороне Шипкинского перевала русские минеры широко применяли пороховые камнеметные фугасы. Например, 9 августа 1877 года первую атаку войск Сулейман-паши на перевал русские отбили исключительно взрывами таких фугасов. Ни артиллерии, ни пехоте не пришлось даже стрелять.
Пехота по достоинству оценила успех мин и на протяжении всей войны прикрывала ими свои позиции, особенно с флангов, а перед фронтом сочетала с заграждениями из тогдашней новинки — колючей проволоки. Спустя 37 лет об этом опыте вспомнили в окопах по обе стороны линии фронта в Европе. А пока что война была успешно завершена, опыт минирования забыт, изобретенные умельцами мины остались не у дел, их промышленное изготовление никто не организовал.
Конец XIX — начало XX века был ознаменован широким применением мин все теми же англичанами в период англо-бурской войны. Британцы весьма успешно прикрывали минами от нападений бурских диверсионных отрядов (коммандо) линии телеграфной связи и железных дорог.
После установки мин для защиты железной дороги Блумфонтейн — Крюгер лейтенант Маегроув из корпуса королевских инженеров отметил:
«Хотя линия повреждалась восемь дней подряд до установки мин, с этим мы больше никогда не сталкивались… после первого же подрыва бура на мине. Дополнительно мины были установлены /по дорогам/ в почти каждой водопропускной трубе и дали хороший моральный эффект, т. к. после того, как это было сделано, буры никогда не пытались уничтожать их».
Часть 2
Начало XX века
Итак, наступил XX век. Казалось бы, что имеются все необходимые условия для бурного развития минного оружия. Созданы мощные взрывчатые вещества, есть апробированные средства взрывания, накоплен практический опыт минных действий, даже разработаны основы минной тактики.
Но к тому времени выдающегося развития достигла артиллерия. Осколочные снаряды, начиненные бризантной взрывчаткой, обладали огромной разрушительной силой. Так, 75-мм осколочный снаряд полевого орудия давал при взрыве до 1000 осколков, поражавших в радиусе до 35 метров. Дальность стрельбы полевых орудий достигла 7–8 километров, а тяжелых дальнобойных 18–20 км. Ближние подступы к позициям заливали своим огнем пулеметы, изобретенные в 1882 году.
На таком фоне мины выглядели достаточно примитивно. Можно было предположить, что как оружие они уходят в прошлое.
Вообще, в начале XX века можно достаточно отчетливо выделить две тенденции в использовании мин. Первая связана с тезисом, что к минам прибегают лишь тогда, когда все иные средства исчерпаны и не дали желаемого результата. То есть, мины становятся последней соломинкой, за которую цепляется утопающий. Вторая тенденция частично связана с первой: мины, это оружие более слабой стороны (не обязательно слабой в масштабах всей войны, скорее, более слабой стороны на конкретном участке в конкретное время). Обе тенденции проистекали, вероятно, из самого характера минного оружия, имеющего оборонительный принцип применения.