Король Михай и его «мама» по существу «примазались» к восстанию патриотических сил, которое смело диктатуру Антонеску. Под давлением народных масс король пошел на разрыв с Германией, но реакция не теряла надежд на помощь западных союзников.
Румынская армия, при поддержке населения, рабочих дружин, начала боевые действия против находившихся в их стране немецко–фашистских войск и нанесла им значительные потери, при этом тысячи вражеских солдат и офицеров были взяты в плен.
В генеральном штабе большинство офицеров знали русский, и поэтому я мог разговаривать с ними без переводчиков. В румынском языке много слов одинаковых с испанским, и я кое‑что понимал из их разговоров.
И вот мы с представителем штаба тыла фронта ведем переговоры с румынским генералом по вопросу об использовании нами румынских аэродромов в Крайове и в Рошиори де Веда. Генерал еще молод, хотя волосы уже поредели. Он интересуется, для какой цели нам нужны помещения.
— Цель одна — победа над фашистской Германией.
— К сожалению, все сейчас занято. Мы подумаем, что можно освободить, и завтра дадим ответ.
— Господин генерал! Мы уже осмотрели помещения и надеемся, что вы согласитесь освободить эти склады и один ангар. — И я показываю объекты на схеме аэродрома. — Они полупустые.
Генерал меняется в лице. Еще бы! Мы осмотрели все сооружения без его согласия.
— Хорошо! Я согласуюсь с начальником Генерального штаба, — ответил он недружелюбно.
— Господин генерал! Нет времени ждать. Мы начинаем работу завтра.
У генерала на лбу выступила испарина.
— Хорошо. Я сегодня отдам приказ о выделении вам помещений на аэродромах. — И он вымученно улыбается.
Над его головой одиноко висит портрет короля Михая, а рядом пятно от снятого портрета Антонеску.
Перед уходом я задал генералу вопрос:
— Скажите, господин генерал, как это получилось, что немецкая авиация бомбила столицу своей бывшей союзницы с предоставленного ей аэродрома в Бухаресте.
Он задумался, а потом сказал:
— Трудная была для Румынии ситуация, но наш король, как только создались условия, смело повернул оружие против гитлеровских войск. Все готовилось втайне. Переворот был невозможен до окружения немецких войск в Бессарабии, иначе немцы оккупировали бы Румынию. Даже в условиях советского наступления 24 августа немецкие войска под командой генерала Герштенберга начали военные действия против гарнизона столицы и пытались арестовать короля. Но румынские части задержали в районе Плоешти подкрепления противника и спасли Бухарест.
В действительности, как я уже знал, немецкое командование отказалось от захвата Бухареста ввиду быстрого продвижения наступающих войск 2–го Украинского фронта, которые 20 августа вышли к Плоешти, а 31 августа вступили в столицу Румынии. Когда я сказал об этом генералу, он неохотно признал, что советские войска помогли румынам. Затем речь зашла о вечной дружбе наших народов и подлости милитаристов.
— Мудрая политика короля Михая, — продолжал генерал, спасла Румынию от ограбления. Король не дал фашистам уничтожить евреев. Если бы Румыния оказала в начале войны сопротивление Гитлеру, то была бы оккупирована и все ее материальные ресурсы были бы использованы Германией.
— Конечно, — продолжал он, — Антонеску принес много вреда и страданий румынскому народу, но он мог бы сократить только долю участия Румынии в войне, не больше, — закончил свое объяснение генерал.
Это все в прошлом. Сейчас мы должны общими усилиями покончить с общим врагом, — заметил генерал Миловский.
Пока мы разговаривали, адъютант генерала принес все нужные бумаги. Мы распрощались.
По дороге в Крайову опять проезжали мимо многочисленных поместий. Основные части советских войск уже были далеко на севере и на западе. В Румынии базировался лишь незначительный гарнизон для обеспечения коммуникаций.
Профашистская администрация по–прежнему оставалась на местах, оставались и многочисленные румынские части. Ими руководили все те же помещики в духе ненависти к Советскому Союзу.
В связи с работой нашей авиации в интересах Народной Освободительной армии Югославии, я часто бывал на аэродромах и видел, что там царили «королевские» порядки, которые были до прихода Красной Армии. Однажды на наших глазах румынский офицер ударил по лицу провинившегося солдата. Мы не выдержали и подошли. Лейтенант, как ни в чем не бывало, отдал нам честь.