Здесь мы сталкиваемся с достаточно важным вопросом, который, как мне известно, беспокоит многих. Его можно сформулировать следующим образом: если действия партизан часто приводили к истреблению гитлеровцами мирного населения, то насколько была оправдана их необходимость? Было бы глупо обойти этот вопрос, делая вид, что его не существует. Попробуем найти ответ.
Истребительная часть войны планировалась заранее. Об этом убедительно свидетельствуют многочисленные документы предвоенного периода. Так, 30 марта 1941 года на совещании высшего генералитета Вермахта Гитлер заявил, что в войне против СССР борьба будет вестись «на уничтожение», что это будет истребительная война в полном смысле этого слова. Такие документы, как «Генеральный план «Ост», «Инструкция об особых областях к директиве №21», датированная 13 марта 1941 года, «О военной подсудности в районе «Барбаросса» и особых полномочиях войск» от 13 мая 1941 года, «Двенадцать заповедей поведения немцев на Востоке и их обращении с русскими» от 1 июня 1941 года и ряд других, возводили зверства по отношению к мирному населению в ранг государственной политики».[152]
Я привел эту достаточно пространную цитату только для того, чтобы напомнить многим подзабывшим, что собирались делать гитлеровцы на захваченных территориях. Сейчас этот вопрос как‑то обходят вниманием, сосредотачиваясь преимущественно на сталинских преступлениях. А это, в свою очередь, ведет к появлению в нашей стране неонацистских и откровенно фашистских группировок и организаций. «Что нам Гитлер, — говорят их идеологи, — когда Сталин репрессировал гораздо больше народу. И ничего, государство было сильным». Э, нет, дорогие мои. Во–первых, сталинские преступления непосредственно привели к сегодняшнему удручающему положению в стране; можно сказать, что сейчас взрываются мины замедленного действия, установленные Сталиным. Во–вторых, если посмотреть, сколько лет был у власти Сталин, и сколько — Гитлер, подсчитать их жертвы и провести простенькое арифметическое действие — поделить количество репрессированных на время, то мы увидим, что при Сталине не было и не могло быть такой вакханалии уничтожения людей, какая творилась в гитлеровской Германии и на оккупированных ею территориях. Сталин, разумеется, не был кротким ягненком, но до Гитлера он все‑таки не дотягивает.
Истребление и угон на каторгу мирного населения гитлеровцами начался бы вне зависимости от действий партизан. Напротив, достаточно часто именно партизаны спасали советских людей от фашистских вояк. Другое дело, что иногда действия партизан действительно влекли за собой репрессий против населения. Однако такая реакция фашистов была характерна прежде всего для одиночных террористических актов против видных представителей оккупационной администрации. Это, вне всякого сомнения, было недопустимо. Только при проведении одновременных оптимально спланированных крупных партизанских операций противник терял всякую возможность вымещать свой гнев на беззащитном населении, поскольку был вынужден переходить к обороне.
И хотя партизанская война действительно способствовала большим потерям мирного населения, но эти жертвы, были оправданы спасением от уничтожения миллионов людей.
Здесь следует отметить и то, что подготовка квалифицированных кадров партизан–диверсантов была бы попросту невозможна без наличия большого числа добровольцев, желавших бить врага в его же тылу.
Без широкой самоотверженной всенародной поддержки партизанская война едва ли могла бы сыграть такую роль в достижении Великой Победы, какую она сыграла. В этом, как в зеркале, отразился один из главных исторических выводов, сделанных минувшей мировой войной: побеждают в войнах не правительства или государственные устройства, как вдалбливалось нам идеологией, — побеждают народы, отстаивающие собственную независимость.
152
Всенародная борьба в Белоруссии против немецко–фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. В 3–х томах Т. 3. С. 217.