— Тодос еста биен[11], — храбро солгал Доминго, глядя на вопрошающие лица боевых товарищей. — Однако от нас ждут большего. А сейчас — спать!
Капитан не хотел обескуражить подрывников. Но вряд ли от них укрылась его хмурость.
— А в чем все-таки дело? — спросил за всех Рубио.
— В чем?! — взорвался Доминго. — Теруэль не заняли, вот в чем!
Бойцы переглянулись. Причина была достаточно веской, чтобы объяснить плохое настроение командира.
Несмотря на первоначальные неудачи, командование продолжало попытки захватить Теруэль.
Интербригада прорвалась к самому городу, за ней продвинулись другие республиканские части. Противник пока не контратаковал. Это позволяло надеяться на успех.
На второй день наступления подрывники получили приказ вновь идти в тыл мятежников.
Капитан Доминго задумался. У людей потерты ноги, а им шагать более сорока километров!
Пепе невозмутимо предложил использовать для вылазки машины.
Первым отозвался на это Рубио:
— Ты, наверное, не в своем уме…
Но Пепе не удостоил его ответом. Он спокойно убеждал переводчицу и Доминго, что поездка на машинах совсем неопасна… А в случае чего — на машинах легко и удрать!
Перспектива такой вылазки понравилась и другому шоферу — Хуану. Он горячо поддержал Пепе.
Доминго тоже загорелся новой идеей, и мы решили рискнуть.
В операцию отправились Доминго, Обручева, я, Пепе, Хуан, Рубио, братья Антонио и Педро, а также восемь бойцов из армейской части, занимавшей оборону возле деревни Пералес.
В полдень три машины въехали в лесок на ничейной территории и направились к автомобильной дороге Теруэль — Каламоча. Сначала тряслись по суходолу, поросшему на склонах кустарником, а в четырех километрах от своих позиций выскочили на полевую дорогу и прибавили скорость.
Безмолвны холмы вокруг. Желтеет под солнцем чахлая трава. Темнеют вдали одинокие валуны. Ни зверька, ни овечьей отары. Только высоко в небе парят редкие облака.
Приземистая пастушья хижина (кортихо), сложенная из камней, видна на ровном месте за целый километр. Останавливаемся в укрытии, посылаем разведку. Сигнал: можно ехать!
У хижины — ни души. Оседланная лошадь пощипывает невдалеке траву. Настороженно подняв голову, она с испуганным храпом шарахнется от бойцов. На седле видна запекшаяся кровь. Заглядываем в хижину — пусто. Какая-то трагедия разыгралась тут. Какая? И чем это угрожает нам?
Загнав машины в тень растущих возле кортихо деревьев, мы внимательно рассматриваем в бинокли местность. Кругом все спокойно. Надо двигаться дальше.
Но не проехали и двух километров, как заметили на склоне ближней горы группу вооруженных людей. Попытка проскочить и скрыться за поворотом дороги не удалась. Захлопали выстрелы, засвистели пули.
Бойцы четко выполняют команду. Высыпав из машин, они залегли и открыли ответный огонь. Хуан бьет короткими очередями из ручного пулемета. Кажется, что пулемет в его руках дрожит от ненависти.
Наш огонь очень плотен и, видимо, не безрезультатен. Противник умолкает. Люди на склоне горы начинают делать перебежки и отступают. Но отступают они почему-то… на восток, в сторону республиканских позиций.
Доминго кричит, чтобы наши прекратили стрельбу.
Что за черт?!
Может быть, мы столкнулись со своими разведчиками? Почему никто не предупредил нас о возможности такой встречи? В штабе утверждали, что за линией фронта нет ни одного республиканского подразделения…
Поднимаем красный шарф. Группа на склоне горы отвечает нам тем же.
Хуан просит, чтобы его послали для переговоров. Мы соглашаемся и с замиранием сердца ждем, вышлют ли неизвестные своего представителя навстречу Хуану. Не прогремит ли роковой одиночный выстрел.
Хуан все идет…
Из кустов появляется человек и начинает осторожно спускаться навстречу нашему представителю. Вот они сходятся. Через минуту Хуан оборачивается и весело машет рукой. Мы поднимаемся с земли, выбирается из кустов и «противник». Все прояснилось очень быстро: мы столкнулись с разведывательной группой одной из анархистских колонн.
Браниться? Ссориться? В нелепой стычке не виноваты ни они, пи мы.
Выяснив у разведчиков, что впереди до самой автомобильной дороги нет фашистских отрядов, мы снова пускаемся в путь. И уже через полчаса, замаскировав машины в кустарнике, наблюдаем за движением вражеского транспорта по шоссе Теруэль — Каламоча.
Видна нам и безжизненная железная дорога. Похоже, поезда ходят крайне редко.