– Я точно не знаю, – сказала Акорна. – Я просто подумала, что мы могли бы попробовать.
– По мне, это звучит по-идиотски, – нарушила молчание Лирили: до этого она была непривычно тиха. – Как только вам пришло в голову, что кто-то может общаться при помощи запаха?
Мири рассмеялась:
– А что ты думаешь, мы делаем, когда собираемся спариваться, Лирили? А другие виды? Это тоже своего рода общение – при помощи феромонов!
– Нет ничего необычного в том, что иные биологические виды общаются не только с помощью звука, – сказала Нева. – Многие разговаривают при помощи зрения, прикосновений или, как мы сами, только мыслями. Если бы ты, Лирили, проводила больше времени, изучая вселенную вокруг тебя, ты бы знала об этом.
Акорна сказала:
– Я вспомнила. Муравьи! Маленькие муравьи общаются при помощи феромонов – довольно сложного набора запахов, – чтобы передавать друг другу сигналы, указывать направление и все в таком роде.
– Да, – протянула Лирили с выражением, близким к благодушию. – Конечно. Пахантийиры тоже оставляют пахучие метки на своей территории: ограждают ее или показывают, что готовы к спариванию. Я просто никогда раньше не думала, что это тоже способ общения.
– Ну да, век живи, век учись, – сказала Нева как можно дипломатичнее, стараясь ничем не оттолкнуть Лирили: сейчас был тот редкий момент, когда эта женщина прислушивалась к словам других и готова была признать, что кто-то знает то, чего не знает она. – Проблема в том, как нам расшифровать эти запахи.
– Возможно, это не будет слишком сложно, – предположила Акорна. – Удалось же нам войти в контакт с самими растениями. Но я подумала, если запахи символизируют их мысли, возможно, мы сумеем найти общий язык, чтобы рассказать им о нас?
– Зачем? – спросил Таринье.
– Есть много причин, по которым стоит искать дружбы с новыми существами, Таринье, – ответила Нева. – Но в данном случае, я подозреваю, Кхорнья хочет попросить растения отступить и позволить кхлеви увидеть голограммы.
– Для начала мы должны найти общие образы, общий словарь, – возразила Кхари. – Что мы знаем об этих растениях? Как мы можем объяснить им, на что мы похожи?
– Ну, – задумчиво протянула Мати, – если мы хотим, чтобы они расступились, возможно, нужно показать им, чего именно мы хотим. Они ведь умеют собираться вместе и расступаться в стороны – что, если и мы попробуем сделать то же самое? Изобразим то, чего хотим от них?
– Но они не используют зрение для общения, – сказала Лирили. Это было разумно; может быть, Лирили и была несколько нетерпелива, но ей было трудно скрыть, что она была так же озадачена, как и все остальные. – Они общаются посредством запахов.
– Но они воспринимают мысль – или что-то вроде мысли, – возразила Мати.
Акорна подумала, что девочка значительно выросла с тех пор, как перестала быть посланницей Лирили. Теперь она была гораздо увереннее. Таринье, поймав мысль Акорны, неодобрительно что-то проворчал про себя, но Ари так угрожающе взглянул на него, словно тоже прочел его мысли, и Таринье отвел глаза, как будто он был здесь ни при чем.
– Да, – согласилась Акорна с Мати. – Это – форма мысли, как бы они ни выражали ее. И кто знает, может, с точки зрения этих растений, мы тоже выделяем запах, когда думаем? Только мы для них гораздо непонятнее, чем они для нас. Давайте попробуем упростить наши мысли для них. Все разойдутся в стороны и сконцентрируются на том, что мы делаем.
– Обособленность наших личностей, – нараспев произнесла Карина.
– «Двигайтесь мягко, расходитесь в стороны», – мысленно шептала Акорна.
– Карина, думай. Двигайтесь мягко, расходитесь в стороны, – повторила она вслух для своей тетушки.
– Это звучит как мантра! Как мне это нравится! – восторженно воскликнула Карина. – Двигайтесь мягко, расходитесь в стороны…
– Осторожней, – сказала Акорна. – Не надо говорить, лучше думай это.
Карина озадаченно кивнула и умолкла – только ее губы беззвучно шевелились в такт мысленно произносимым словам.
Мысленный шепот вскоре подхватили и остальные; теперь их мысли звучали в унисон.
– «Двигайтесь мягко, расходитесь в стороны…»
Они растянулись в цепочку так, что уже не смогли бы коснуться рук друг друга. В самом начале их движения растения лишь немного расступились, чтобы дать каждому пройти, но люди продолжали «шептать», и растения мягко расступились, пока вокруг линьяри и Карины не образовалось широкое прямоугольное пространство.
Когда эта мысль была воспринята, Акорна мягко сказала – вслух для Карины, стоящей от нее справа, и мысленным шепотом – для всех остальных:
– «Сближайтесь, собирайтесь вместе, соприкасайтесь, сплетайтесь».
Все остальные подхватили эту мантру и медленно начали сходиться – ближе, еще ближе, соединяя руки, становясь друг к другу как можно плотнее, еще плотнее, – и зеленые заросли сомкнулись вокруг них, сжимая кольцо. Затем Акорна снова прошептала: «Двигайтесь мягко, расходитесь в стороны», – и все остальные подхватили эту мысль. Растениям понадобилось всего одно мгновение, на которое у Акорны перехватило дыхание, чтобы понять, что теперь следует снова расступиться; но затем запах растений стал гораздо слабее душного аромата, каким он был, пока зеленая стена смыкалась вокруг линьяри, и они расступились еще раз.
– Эти растения определенно разумны, – одобрительно сказала Нева. – И определенно ароматны.
Растения плавно, мягко закачались, кивнули, словно радуясь чему-то; вокруг распространился легкий сладкий аромат.
– Хорошо, – сказала Акорна. – Потому что сейчас нам надо рассказать им о кхлеви.
– Зачем? – спросил Таринье.
– И как? – добавила Мати.
– Потому что мы приведем сюда народ кхлеви на смерть, – сказал Ари. – Но и кхлеви могут убить многих из народа Лозы. Когда мы думали, что они не обладают интеллектом, нам не казалось зазорным позволить кхлеви попасть сюда, в мир, где самый сок растений смертоносен для них. Но теперь, когда мы знаем, что обитатели этого мира разумны, и тем не менее собираемся привести сюда это зло, самое меньшее, что мы можем сделать, это предупредить местных жителей.
– И что же они сделают, если будут против нашего плана? – язвительно спросила Лирили.
– Не об этом речь, – сказала Нева. – Сейчас, когда мы знаем, что они разумны, что они могли бы пострадать от кхлеви так же, как страдали мы, мы можем продолжить осуществление плана капитана Беккера только вместе с ними. С народом Мира Лозы.
– О чем мы сможем с ними договориться и каким образом? – все с той же язвительностью поинтересовалась Лирили.
– Моя сумка с коллекцией! – неожиданно сказала Мири. – Где она?
– Там, среди лиан, – ответил Карлье. – Моя тоже там. Они открыты. Как ты думаешь, растения будут возражать, если мы возьмем немного соку?
– Скорее они будут удивлены. Они не поймут, что мы собираемся с ним делать, – предположила Акорна. – В конце концов они знают, для чего им нужен этот сок, но им может быть тяжело понять, зачем он понадобился нам.
– Мама, отец, – заговорил Ари. – Я знаю запах, очень сильный, благодаря которому мы сможем им все точно объяснить. У нас нет ничего, что пахло бы так же, как кхлеви?
– Нет, – сказала Мири. – Мы очень тщательно мылись после работы в лаборатории.
– Спорим, у Мак-Кенза есть, – сказала Акорна. – Корабль до сих пор полон вони кхлеви – с того времени, когда вы погрузили их на борт. Неважно, сколько раз с тех пор очищали воздух: вонь остается. Похоже, запах впитался в стены корабля. Ну, и, разумеется, у нас есть «шаттл», пропитанный вонью кхлеви.
– Пойду спрошу Мака, – сказала Мати.
Она вернулась очень быстро, держа в затянутой в перчатку руке некий предмет, в то время как другой рукой зажимала себе нос.
– Я полагаю, я еще слишком маленькая, чтобы убрать этот запах, – сказала она.
– Хорошо. Пусть пока никто не пытается уничтожить этот запах: сперва мы должны объяснить растениям, что он значит, – сказала Акорна. – Положи это на землю, Мати, и давайте попытаемся вести себя, как мы вели бы себя, увидев кхлеви. Страх, отвращение, ужас, гнев… Постарайтесь воспроизвести эти чувства как можно ярче и передать их растениям. Старайтесь изо всех сил.