Марта оглянулась вокруг. И вдруг всплеснула руками, ее глаза расширились.
- Посмотри! - прошептала она. - Посмотри!
Окружающий ландшафт быстро изменялся. Ржавые кбнструкции и развалины строений вибрировали и расплывались, словно отражения на поверхности воды, они увеличивались, меняли очертания. Степы руин поднимались к небу, извиваясь, подобно языкам пламени, и тут же застывали, превращаясь в камни и кристаллы; появлялись колоннады из текучего огня, они вздымались все выше, срастаясь в гигантские арки и купола из материализовавшегося света, и там, наверху, гулко носилось эхо отдаленного перезвона колоколов. Воздух сгущался в искрометные сапфиры и рубины, засверкавшие чудесными украшениями на непроницаемых стенах. Земля тяжело дышала, под ногами 1 распластались квадратные плиты необъятного каменного пола, границы которого тонули в туманной дали; мрак наполнился какими-то темными, массивными контурами; всходившая луна стала таять и рассыпалась вдруг на тысячи пляшущих огоньков под высокими сводами; откуда-то издалека долетал явственный шепот огромного хора. Появились большие стрельчатые окна с яркими витражами; из тьмы проступили орнаменты и очертания скульптур, каменные ангелы и химеры, распятия из тяжелого отполированного дерева, настенная роспись, стилизованные лики святых. Это был Реймский собор, но увеличенный в сто, тысячу раз. Он возвышался до звезд, шпили его башен пересекали орбиты планет и пронзали солнце, в залах блуждали тяжелые тучи. В окружении сияющих колонн, уходивших в небо на многие десятки километров, космический корабль казался песчинкой, занесенной на борт древней ладьи викингов. Ломкий колокольный звон дрожал в воздухе, и кто-то стоял на кафедре, раскрыв перед собой многотонный старинный фолиант. Раскаты голоса гремели и катились между каменными столбами, поддерживаемые дыханием далекого хора, и разбивались в брызги, достигая стен, украшенных горящими росписями.
Джослин закрыл лицо руками и закричал. Непреодолимый ужас, звучавший в этом крике, заставил умолкнуть и хор, и голос с кафедры. От пронзительного вопля задрожали колонны, потухли цвета стрельчатых окон, рухнули статуи. Кристаллы рассыпались в бесцветную пыль, пол закачался и пошел волнами, будто неожиданный порыв ветра поднял на море тяжелое волнение, стены осели, съежились и исчезли в потоке разноцветных искр.
Собор беззвучно растаял, оставляя после себя дымные струи, развеянные легким порывом ветра. Через несколько секунд от него ничего не осталось, кроме замирающего отзвука тихого и ясного звона колоколов.
Мужчина, оставшийся в космическом корабле, молча вглядывался в изображение на экране пульта управления. В бледном лунном свете снова возвышались руины, и там, в темном дверном проеме одной из развалин, между двумя обвалившимися столбами из темно-зеленого камня, стояла маленькая девочка. Ей едва ли было больше десяти лет, на ней было голубенькие платьице, белые гольфы, черные туфельки и накрахмаленный белый фартучек. Длинные золотистые волосы были откинуты на спину. Девочка играла цветным мячом, ударяя его о землю, и смотрела на корабль искрящимися от затаенного смеха глазами.
Мужчина некоторое время не сводил с экрана безразличного взгляда, потом неожиданно выключил видеокамеру и круто повернул кресло. Он задумчиво посмотрел на шкалы приборов: они показывали, что невероятная масса вещества внезапно возникла из ничего, замкнула корабль в свои объятия и затем исчезла. Будь он не тем, кем являлся на самом деле, он бы присвистнул от удивления; но он этого не сделал, не сказал ни слова. В обличающих лучах бело-голубого света, исходившего от многочисленных шкал и циферблатов, четко обозначился овал лица цвета человеческой кожи. На лице выделялись только большие, широко открытые глаза и аккуратный рот. Вообще-то это была устаревшая конструкция, но люди до сих пор предпочитают, чтобы их роботы возможно больше походили на своих создателей. Он нажал несколько кнопок на пульте и без особой поспешности включил связь с флагманским кораблем, который парил в пространстве за пределами земной атмосферы. Что это было: мираж или галлюцинация? Он откинулся на спинку кресла и подождал, пока на экране не возникло изображение человека в форме. В галлюцинациях нет ничего необычного. Бывает, что людям мерещится всякая всячина. Однако с роботами этого никогда не случается.
3
- Но он это видел, видел! - воскликнул Монтейлер.
Он был высок и худощав, простая голубая туника облегала его фигуру, на левой стороне груди вырисовывались эмблема космического флота и знак солнца. Глаза под шапкой густых черных волос сузились от сдерживаемого гнева, вызванного необъяснимостью явления, крупный нос обострился, губы плотно сжались в прямую линию. Он наклонился над столом и скользнул взглядом по присутствующим в отсеке.
- Он видел это, - повторил Монтейлер, - и показания приборов подтверждают виденное. По крайней мере часть приборов, - уточнил он, на секунду заколебавшись. - Какого же рода галлюцинации могут дать такие результаты?
Эди Барр, один из кибернетиков, поднял голову.
- Ты меня спрашиваешь?
- Да.
- Если говорить о компьютерах, - сказал Эди, - то это не что иное, как галлюцинация. Все сходится на этом.
- Хотел бы я так же верить компьютерам, как ты, - проворчал Монтейлер. - Но, к сожалению, у меня такой веры нет.
- В галлюцинациях нет ничего слишком необычного, - сказала Кэтрин ди Рац, психолог. - Особенно при стрессовых ситуациях. Джослин и Марта находились в весьма напряженном состоянии, не правда ли?
- Разумеется. - Монтейлер кисло улыбнулся. - И робот, конечно, тоже. И приборы.
Он выпрямился и подошел к телеэкрану, полностью занимавшему одну из стен помещения.
- И видеокамеры. - Он покачал годовой. - Есть ли такие галлюцинации, которые можно видеть на экране телевизора? Кто из вас ответит на этот вопрос?
- Миражи... - неуверенно начал Эди.
- К черту миражи! Индикаторы массы чуть не перегорели, когда... когда все это появилось. Да, вот так просто, появилось из ничего и пропало. Какие же галлюцинации могут сыграть такую шутку?
- Собор, - сказал кто-то. - Ранняя готическая архитектура, если не ошибаюсь. Очень впечатляет.