– А у одного из его друзей есть часы, они тикают в груди. Не могу сказать, чтобы это доставляло удовольствие, когда без приглашения являются к чаю да еще с часами в груди.
– Так всегда бывает с выдуманными, фантастическими существами, они совсем не умеют вести себя за столом, – сказал Кролик и неодобрительно посмотрел на робота.
– Сопя опять спит, – заметил человечек и плеснул ей на нос горячего чая.
Соня досадливо помотала головой и, не открывая глаз, проговорила:
– Конечно, конечно, я как раз собиралась сказать то же самое.
– Чем ворон похож на конторку? – спросил человечек и пронзительно посмотрел на Монтейлера.
– Масло было самое свежее, – неуверенно сказал Кролик.
– Жили были три сестрички, – поспешно начала Соня, – звали их...
– Позвольте предложить чашечку чаю, – вежливо сказал человечек.
– ...да, но туда, верно, попали крошки, – заметил Кролик едва слышно.
– ...которые тикают в его груди!
– Какое сегодня число? Мои часы опять остановились.
– ...не надо было мазать хлебным ножом... Они начали кричать друг на друга и в пылу спора совсем забыли о посетителях. Монтейлер переводил взгляд с одного на другого и силился понять, не потерял ли он рассудок. Словесной перепалке не было конца. Тогда он поднялся из-за стола и возвратился к Кэт и роботу, которые стояли чуть поодаль и наблюдали за непонятной сценой.
– Ни о чем не спрашивай, – сказал он устало,– у меня нет даже малейшего намека на разумное объяснение.
– Ты не узнал этой сцены? – спросила Кэт.
– Я? Что ты имеешь в виду?
– Это же «безумное чаепитие» из старой сказки. Я читала ее когда-то, она называется «Алиса в Стране Чудес».
– Безумное – вот самое подходящее слово воистину, – пробурчал Монтейлер. – Ну и что же, по-твоему, это означает?
Она пошевелила губами, глядя мимо него.
– Это могут быть механические куклы, роботы.
– Да, конечно, роботы. – В его голосе звучало сомнение.
Кэт прошла мимо Монтейлера и приблизилась к столу, где три существа упрямо отказывались замечать ее присутствие. Они копались в огромных карманных часах, механизм которых был измазан желтым сливочным маслом, перемешанным с хлебными крошками.
– Я же говорил, нельзя их смазывать сливочным маслом, – сказал человечек и зло посмотрел на Кролика.
– Масло было самое свежее, – печально ответил Кролик.
– Они похожи на автоматы, которые устанавливаются для развлечения в парках, – задумчиво сказала Кэт, возвращаясь к Монтейлеру. – Быть может, мы сели именно в одном из таких гигантских парков. Тогда все становится понятным.
– Те, кто построил такой парк, должны обладать совершенно необычным чувством юмора, – пробурчал Монтейлер. – Особенно если иметь в виду сфинкса, который раздирает людей на куски.
– Не забывай, что все это существует уже пятьдесят тысяч лет, – заметила Кэт. – Машины не могут функционировать идеально до бесконечности.
– Гениально, – усмехнулся Монтейлер и направился к домику. – Не забудь поделиться со мной новыми светлыми мыслями, если они у тебя появятся. И пошевеливайся, где-то тут неподалеку наши друзья ждут помощи.
Кэт пошла за ним.
– Ты думаешь, их корабль находится там? – спросила она недоверчиво.
– Как я могу это знать? Он может быть там точно так же, как и в любом другом месте.
Она вздохнула, но ничего не сказала.
Они вошли в дом. Кругом царил поистине величественный беспорядок: на полке для головных уборов стояли ботинки; столы были перевернуты, на их беспомощно поднятых кверху ножках чудом держались чайные чашки; в птичьих клетках сидели какие-то странные существа, которые менее всего походили на птиц. Вместе с тем в доме было покойно и безмятежно, и обстановка была до того абсурдна, что Кэт не могла сдержать улыбки.
– Мон, – начала она, – это не напоминает тебе...
Ее прервал стук двери, резко захлопнувшейся перед роботом. Она обернулась, и оттого, что предстало ее взору, у нее захватило дух.
Воздух вокруг них наполнился мерцанием, из стен поплыли волны тумана, сквозь который ничего нельзя было рассмотреть. Комната как будто раздвинулась, и уютное тепло помещения сменилось промозглым холодом. Идиллические сельские звуки смолкли, в наступившей грозной тишине откуда-то издалека доносился стук падающих капель. Бормоча проклятия, Монтейлер пытался сквозь клубы тумана нащупать какую-нибудь опору, какой-нибудь выход; его башмаки звучно ступали по твердому камню.
Неожиданно туман стал редеть и вскоре бесследно исчез. Монтейлер и Кэт обнаружили, что находятся в гигантском слабо освещенном сталактитовом гроте. Вокруг поднимались сверкающие колонны, они величественно поддерживали потолок, незримо простершийся высоко над их головами. Кэт сделала несколько шагов назад и уперлась спиной во влажную гранитную стену. Монтейлер застыл, пригнувшись, с пистолетом в руке и неотрывно смотрел на предмет, видневшийся в центре пещеры.
Черный космический корабль-разведчик неподвижно покоился в полуметре от земли, окруженный решеткой из гранитных столбов, испускавших хрустальное сияние. Его орудийные стволы были спрятаны в корпусе, люк шлюза плотно задраен. Корабль – всесильный, непобедимый, фантастический корабль Джослина и Марты – висел безжизненно и молчаливо, смирившись со своим пленом.
8
...Монтейлер застыл в пилотском кресле. Вдруг он стукнул кулаком по подлокотнику, растопырил пальцы и уставился на них, словно пульсирующая боль могла дать ему какой-то ответ.
– Корабль настоящий, – проговорил он медленно, – и его никто не тронул. Но пещера...
Он посмотрел на видеоэкран. В нем отражалась внутренность огромного грота, озаренная бледным светом, который, казалось, струился со всех сторон, но изображение дрожало и мигало, как будто аппаратура не могла решить окончательно, существует ли этот грот в действительности. Иногда сквозь гранитные стены можно было различить размытые очертания зеленых холмов, на мгновение за ними появлялись тени рощ над заросшими травой полянами, но все эти картины вспыхивали неожиданно и тут же как бы нехотя растворялись и исчезали. Глаза, чувства согласно убеждали, заставляли сделать закономерный вывод о реальном существовании пещеры, во всей ее каменной громадности, жестокой неотвратимости, но телекамеры все еще, видимо, сомневались, колебались, искали подтверждения.
– Это конец, – с горечью сказал Монтейлер. – Мы в плену у галлюцинаций, из которого нет вы хода.
Он повернул кресло так, что оказался лицом к лицу с Кэт – она сидела на месте второго пилота.
– Появились у тебя какие-нибудь светлые идеи? Она ответила:
– Можно было бы попытаться пробить стены нашей тюрьмы. На корабле есть лазерные пушки, стоит...
– ...стоит пустить их в дело, и каменный потолок обрушится на нас всей своей громадой. Нет уж, уволь.
Он протестующе поднял руку, едва она открыла рот, и не дал ей заговорить.
– Знаю, знаю, все это только мираж, галлюцинации, но можешь не сомневаться, как только мы откроем огонь, потолок рухнет и раздавит нас, каким бы эфемерным он ни был. На такой риск я не пойду.
Он опять повернулся к экрану.
– У тебя есть другие предложения? – спросила Кэт.
– М-м... пожалуй, нет, – помедлил он с ответом, – Но я не собираюсь сидеть здесь сложа руки. Ты тоже побывала там, снаружи, и сама убедилась, какие невероятные вещи происходят вокруг. Поначалу можно и запутаться во всем этом, потерять го лову, но в конце концов мы найдем выход. Всему должно быть логическое объяснение.
Кэт встала со стула и подошла к выходному люку. Прислонившись к изогнутой металлической поверхности, она выглянула наружу.
– Но ведь это не чуждый нам мир, – сказала она... – Это Земля.
– Разумеется. – Монтейлер смотрел на ее силуэт поверх мерцающего цветного изображения на экране. – Разумеется, Земля. Но никто не был на этой Земле в течение пятидесяти тысяч лет, а это очень долгий срок. Какая-то часть человечества должна была остаться здесь, когда остальные покинули планету. За это время могло произойти всякое.
Он нахмурился.
– Они могли превратиться в каннибалов или того хуже. Кто знает, не отсюда ли начинается дорога на их специализированную кухню?..