Схватка длилась не меньше трех минут, пока темная, наконец, не увидела зазор в его атаке. После очередного отбитого удара, Рин вместо того, чтобы принять тьму на ледяной щит, ринулась на нее, попутно падая на колени и проскальзывая под ней. Одновременно с этим девушка направила свой меч в сторону ног одержимого и сделала движение руками. Этого не ожидал даже одержимый, который тут же упал, стоило мечу Рин рубануть ему по ногам. Быстро поднявшись, девушка замахнулась и одним движением снесла голову одержимого, который так и не успел прийти в себя.
Немного отдохнув и придя в себя, девушка вернулась к факелу и, взяв его в руку, подожгла труп и уже пустой нарост, попутно вдалбливая себе в голову новое правило: “Наросты только поджигать и ни в коем случае не вскрывать”.
Несмотря на то, что монстры и одержимые больше не появлялись, движение Рин сильно замедлилось, и она старалась вести себя аккуратнее. Однако горящие позади улочки города, нет-нет да поторапливали ее закончить дело, и девушке пришлось спешить. Лишь спустя десяток минут, Рин наконец закончила и, смотря на последний полыхающий нарост, кинула факел в слизь и вышла из горящих руин. Стоило ей их покинуть, как девушка увидела большую темную сферу портала, расположенную около полуразрушенной стены слева от выхода. Немного помявшись, Рин подошла к порталу и шагнула в него.
Оказавшись внутри сферы, ее как будто дернуло веревкой и потащило сквозь субстанцию, больше напоминающую ледяной кисель. В себя темная пришла уже лежа на земле, не представляя, сколько прошло времени. Поняв, что она жива, Рин резко поднялась и осмотрелась. Как бы девушка не представляла все это время мертвые миры, реальность оказалась куда хуже. Повсюду был гнилостный запах. Мертвые деревья были покрыты слизью и редкими небольшими наростами, похожими на те, что она сжигала до входа в портал. Земля под ногами была склизкой и черной, словно ночь. Тишина, окружавшая Рин, была настолько обволакивающей, словно ее можно было потрогать рукой. Девушка сделала шаг. Под ногами раздался хлюпающий звук, от которого невозмутимое окружение словно вздрогнуло. Рин поежилась и выругалась.
– Надо скорее выбираться из этого леса… – буркнула она, делая очередной шаг.
Чем дольше она продвигалась по лесу, тем более странным он казался. Гнетущая атмосфера с каждым шагом давила все сильнее, и когда казалось, что до выхода из этого ада целая вечность, в дали показались руины, которые из-за массы гнилых деревьев были едва видны. Рин обрадовалась и ускорила шаг, все ближе и ближе приближаясь к пустынным руинам. Наконец, когда ей удалось выбраться из леса, она смогла рассмотреть их. То, что из дали казалось руинами, оказалось основанием огромного храма странной формы. Присмотревшись внимательнее, ее брови поползли вверх. Храм был окутан едва видимой дымкой, которая словно отталкивала и не пропускала слизь и прочую гадость, которая была здесь повсюду.
Спустя пол часа Рин перешагнула невидимую границу храма и сразу же почувствовала разницу. Земля была твердой и не склизкой, а воздух был чистым и приятным. Идиллию спокойствия и безопасности нарушали лишь странные звуки и песнопения, доносящиеся из храма, стены которого были настолько белыми, что резали глаз. Собравшись духом, девушка аккуратно отворила массивную дверь и зашла внутрь, держа одну руку на рукояти меча, готовая дать отпор в любую секунду. Но оказавшись внутри, Рин на мгновение ослепла. Слишком уж сильным оказался контраст между тьмой улицы и ярким светом помещения. Она быстро осмотрелась, привыкая к свету, и восторженно вздохнула. Красивые высокие стены были украшены золотом и драгоценными камнями, а на редких столбах висели картины с изображениями разных существ, похожих на людей. Смотря на все это, она не сразу заметила человека, стоящего у алтаря, который находился между двумя витыми лестницами, ведущими наверх. Человек, словно заметив взгляд девушки, опустил руки, повернулся и сделал несколько шагов в ее сторону. Теперь Рин могла хорошо рассмотреть одеяния неизвестного. Красная мантия с капюшоном, закрывающим лицо, была человеку явно велика, с плеч и груди одеяния свисали множество длинных кусков пергамента, на которых виделись странные символы, переливавшиеся зеленым цветом.