— Ты спросил! — произнес Самит задумчиво. — И ты знаешь, что я — слуга Империи. А Эак? Он высший слуга Империи! И ты поверишь моим словам, конгай?
— Ты — кормчий. И я — кормчий! — с усмешкой сказал Асихарра. — Ты не станешь мне врать. Если Эак — враг Конга, шпион, ты просто сказал бы: не знаю. Я прав?
— О, ты хитер, Асихарра! Ты — Торговец! — восхитился арионец. — Да, ты прав. И будь спокоен. Эак Нетонский может захотеть достичь даже Моны.
— Он что, сумасшедший?
— Нет. Хотя — да. По-своему. Он пойдет, если решит, что это — честь для него. Слышал: в бою он ведет себя так, будто ищет смерти. Уверен, если он ее найдет, смерти не поздоровится! И у него меч из бивня саркула. Таким мечом, если он заговорен, можно сразить даже демона.
— Белый меч? И он решился взять с собой такую ценную вещь? Разорви меня таг! Верно — сумасшедший, кусай меня в задницу!
— Не забывай! — захихикал Самит. — Меч Эака — в руке Эака!
Домоправитель вошел в комнату сразу же, как только услышал вой запертого тага. Он не посмел бы войти, если бы не был уверен, что хозяин не сможет возразить. Эака он опасался значительно меньше. Однако был приятно удивлен, обнаружив его лежащим без чувств около тела конгая.
Перешагнув через голову мертвого урра, домоправитель подошел к трупу Саннона и взялся за рукоятку меча Эака, инкрустированную драгоценными камнями. Только встав обеими ногами на труп, домоправитель сумел выдернуть меч.
В комнату неслышно вошла девушка.
— Морон! — сказала девушка.
Домоправитель вздрогнул и обернулся. Лицо его было искажено страхом.
— Ты зачем здесь, Дайна? — прошипел он.
— А ты зачем? — с вызовом ответила девушка.
Домоправитель пронзил ее взглядом, но ничего не сказал. Меч все еще был в его руках.
Девушка подошла к распростертому на полу телу аргенета и склонилась над ним.
— Красивый! — прошептала она, разглядывая окровавленное лицо Эака. Девушка наклонилась еще ниже. Домоправитель посмотрел на ее тонкую смуглую шею, и губы его искривила недобрая усмешка.
— Да он жив! — вдруг вскрикнула девушка.
И в этот момент конгай нанес удар. Белый меч прошел через шею девушки так легко, будто это была соломинка. Круглая головка отскочила, покатилась по полу и остановилась возле оскаленной морды урра, удивленно глядя синими глазами. Обезглавленное тело девушки упало на Эака. Кровь толчками выплескивалась из перерубленной шеи.
— Великий Тур! — прошептал домоправитель, глядя на белое лезвие, воткнувшееся в мат в миниме от его ступни. — Я мог повредить ногу!
Потом его глаза обратились к лежащему без сознания аргенету.
— Значит, живой? — произнес конгай.
Он выдернул из пола меч и потрогал рукой лезвие у рукояти, там, где оно не было запятнано кровью.
— Значит живой! — повторил он, занося меч…
Маленький туор вошел в гостиницу, ведя за собой Мару.
— Подними нас на третий! — крикнул он сонному слуге и втолкнул девушку в лифт.
— А нас здесь не поймают? — настороженно спросила Мара. Ей совсем не хотелось вновь очутиться в подземелье.
— Здесь — в последнюю очередь! — отозвался туор. — Когда тебя ищут, лучше всего быть там, где тебя уже искали. Или там, где ты жил бы, не будь за тобой охоты. Самое подходящее место для нас — Дворец Наместника. Но там слишком много людей и слишком много стражи. Этайа! — произнес он, останавливаясь у входа в апартаменты Эака.
— Входите! — раздалось из-за дверей.
Биорк протолкнул Мару вперед.
— Тебя надо одеть, — сказала Этайа, поглядев на девушку.
— Разве этого не достаточно? — удивилась конгаэла, прикоснувшись к безрукавке из синего шелка с черным кантом по краям.
— Хорошая магия! — засмеялась Этайа, и вуаль вскипела и опала над ее лицом. — Но тебе нужно что-нибудь более вещественное. Биорк! Спустись вниз, позови арионена.
Когда они вернулись, на Маре было серое длинное платье из прочной тианской ткани. Взято оно было явно из гардероба аргенеты, но пришлось впору девушке, хотя Мара и была немного ниже ростом и пошире в плечах и бедрах. Подобная одежда обычно подходит всем. Гибкую талию девушки обвивал плетеный кожаный пояс, черный, глянцевый, с тисненым тианским же орнаментом. На серебряной пряжке был вычеканен герб, которым удостоил Этайю великий короннос Империи: фигурка танцующей богини радости Уны. Герб, как нельзя более подходивший и самой Маре.