Сделав несколько безуспешных попыток достать Тая длинным мечом и разнеся при этом чуть ли не полхижины, гигант отступил к двери. Искоса поглядывая на унрита, он наклонился к человеку в камзоле, и тот что-то яростно зашептал ему в ухо. Так продолжалось с минту. Неожиданно гигант ухмыльнулся и торопливо качнул головой:
— Да.
Тай стоял посреди комнаты, тяжело дыша, облизывая пересохшие губы и проклиная себя за выпитую вечером харуту. В животе урчало. Тело вдруг охватила неприятная слабость. По спине струился липкий пот.
Гигант выпрямился. Человек в камзоле ехидно улыбнулся унриту:
— Мы не торопимся. Присаживайся. Поговорим.
Вместо ответа Тай сделал отчаянный выпад, пытаясь достать грудь гиганта прежде, чем тот успеет поднять меч. Однако с необыкновенной для такого массивного тела ловкостью гигант выставил вперед левую руку, плотно закованную в боевой браслет. Оружие Тая, скользнув к нему, ушло в сторону. На мгновение унрит потерял равновесие, и этого мгновения вполне хватило на то, чтобы рука в браслете успела выпрямиться (она почему-то показалась унриту невероятно длинной) и нанести ему сильный удар в челюсть. Мощь удара была такова, что унрита резко отбросило к противоположной стене хижины. Меч выпал из его рук. «Только бы не потерять сознание», — успел лихорадочно подумать он и тут же провалился в темноту.
И… тут же очнулся оттого, что чьи-то руки ласкали его, чьи-то губы касались его губ.
— Мона… — с трудом прошептал унрит.
— Да. Это я. Мне плохо без тебя, Тай.
— Ты спишь?
— Нет. Это ты спишь. А я там, далеко.
— Но ты же здесь..?
— Там.
— Здесь, — упрямо повторил унрит.
— Молчи, — она прикрыла его липкий от крови рот ладонью. — Я же вижу, тебе трудно говорить.
— Мне трудно молчать, — мысленно улыбнулся Тай. — Я ничего не вижу. Сейчас ночь?
— У тебя просто закрыты глаза, — ее голос стал постепенно удаляться.
— Я открою их.
— Не открывай. Ты не узнаешь меня, — голос уже звучал совсем далеко.
— Не уходи, — жалобно попросил унрит.
— Мы увидимся. Потом.
Тай открыл глаза.
Казалось, прошла целая вечность. Но за время, что он разговаривал с Моной, нападавший на него гигант успел сделать не более двух шагов. Острие его норнского меча было направлено на Тая. Делая третий шаг, гигант едва не споткнулся о лежавшее на полу тело убитого Таем незнакомца. Нападавший покачнулся и, прежде чем он успел принять устойчивое положение, унрит стремительно рванулся ему под ноги. Неловко взмахнув руками, гигант рухнул на пол.
— Браво! — услышал он издевательский голос человека в камзоле и почувствовал, как что-то острое впивается ему в бедро. Тай отчаянно дернулся, пытаясь уклониться от повторного удара, но холодное острие крайта коснулось его шеи прежде, чем унрит успел выдернуть свое тело из-под навалившегося на него гиганта.
— Тихо! — сказал человек в камзоле. — Не шевелись.
— Режь! — глухо прохрипел Тай.
Его связали по рукам и ногам. Грубо швырнули на лежанку.
— Отдохни!
Человек в камзоле озабоченно потрогал веревки.
— Не развяжет?
— Куда уж! — хмыкнул гигант, с интересом разглядывая лежащее на соседней лежанке тело Моны. — Красивая. Может, того? — он наклонился к девушке, откинул одеяло, и его огромная ладонь грубо облапила ее грудь.
— Тьфу! — сплюнул от отвращения человек в камзоле. — Вечно тебя тянет на мертвечину, Кусум, сегодня в Унре будет достаточно живых.
— Ои! — сказал, прищелкнув языком, гигант. — Таких в Унре нет.
— Хриссы! — прохрипел, забившись на лежанке, Тай.
— Заткни ему пасть, Кусум, — проворчал человек в камзоле. — И оставь девчонку в покое. Тронешь хоть пальцем — убью.
— Ты? — осклабился гигант.
— Я, или Ортаг. Ты хочешь иметь дело с ним?
— Ладно, — проворчал Кусум, с явной неохотой отдергивая руку. — Я буду смотреть, — и он сбросил одеяло на пол.
— Хри..! — задохнулся от ярости унрит.
— Я же сказал — заткни ему глотку.
— Да.
Кусум легко оторвал кусок простыни и подошел к Таю. Огромными клешнями разжал его стиснутые зубы.
— Смотри, чтобы не задохнулся, — сказал человек в камзоле.
— Знаю, — огрызнулся Кусум, запихивая тряпку в рот унрита; тот замычал, пытаясь выпихнуть ее языком. — Что, не нравится, да?
Из разодранного крайтом бедра хлестала кровь. Одеяло, на котором лежал Тай, быстро намокло. Лежать было неудобно. Веревки больно врезались в тело. Руки онемели, он почти их не чувствовал. От большой потери крови кружилась голова. Потолок над головой расплывался.