В середине 60-х годов возникла идея создать истребитель-перехватчик, способный действовать в более широком диапазоне скоростей (до 3500–4000 км/ч) и высот (от 100 до 30 000 м), для чего должным образом дорабатывались двигатели. Проект получил обозначение МиГ-25ПА (Е-155ПА). На самолет намечалось установить РЛС «Смерч-100» и вооружить его управляемыми ракетами Р-100. Из-за изменившихся ТТТ к перехватчикам проект дорабатывать не стали. Кстати, РЛС в несколько доработанном виде была потом применена на МиГ-31.
Существовал проект Е-155МФ. Самолет имел то же назначение, что и создававшийся в то время Су-24. Разработка, видимо, изначально не претендовала на реализацию, а служила исключительно стимулом для суховцев в работе над своей машиной.
В конце 80-х в ОКБ рассматривался проект перехватчика МиГ-25 с комплексом вооружения самолета МиГ-29. Однако вооружение последнего (ракеты Р-27) не было рассчитано на высокий кинетический нагрев, специфичный для МиГ-25 и его ракет. Проект не имел реализации.
1* Впоследствии — Министерство авиационной промышленности.
Первый прототип самолета E-I55P. ЛИС ОКБ А.И Микоянз, декабрь 1963 г.
Прототип построили за год. В декабре 1963 г. первый опытный разведчик — Е-155Р-1 перевезли из цеха машиностроительного завода «Зенит» 2* на аэродром летно-испытательной станции (ЛИС) в Жуковском. Правда, на этом экземпляре отсутствовало кое-какое оборудование (разведывательная аппаратура, система «Пеленг» и РСБН, КВ-радиостанции. САУ), но программа летных испытаний была настолько многосторонней. что и без части аппаратуры самолету хватило бы работы. Машина предназначалась для снятия летных характеристик, отработки аэродинамической схемы, ручной системы управления. Е-155Р-1 отличало крыло с нулевым углом установки, маленькие кили и отсутствие бустеров рулей направления. На законцовках крыла располагались два топливных бака общим объемом 1200 л. К задней нижней части крыльевых баков крепились вертикальные (чуть отклоненные во внешние стороны) плоскости трапециевидной формы. Они увеличивали путевую устойчивость и одновременно уменьшали поперечную, а кроме того, по расчетам, увеличивали аэродинамическое качество. По бокам воздухозаборников имелись места для установки переднего горизонтального оперения (ПГО), правда само оно отсутствовало. Тягу каждого двигателя к моменту начала испытаний удалось довести на форсаже до 11 200 кг.
Подготовку к первому вылету провели под руководством ведущего инженера В. А. Архипова и его помощника Л. Г. I Пен голая, а также руководителей отдела летных испытаний Г. А. Седова и К. К. Васильченко. Самолет проверялся и отлаживался на земле до начала марта 1964 г.
6 марта шеф-пилот фирмы А. В. Федотов поднял Е-155Р-1 в воздух. Позже к заводским испытаниям машины подключился П. М. Остапенко. В принципе, два этих летчика и выполнили основной объем летных работ на начальном этапе испытаний.
Дозвуковые полеты не принесли никаких неожиданностей. Неприятности начались при подходе к сверхзвуковому барьеру — самолет заметно кренился, и даже полная дача элеронов в противоположную сторону не компенсировала крена. Пока конструкторы искали технические пути решения проблемы, летчики, дабы не терять времени, нашли способ уменьшить эффект заблаговременным кренением самолета в сторону, противоположную «валежке». При прохождении звукового барьера крен исчезал.
Было бы странным, если бы при испытаниях столь уникальной по новизне и сложности машины не вылезли огрехи. Они, конечно, были: повышенные колебания крыла при частичном заполнении топливом концевых баков (позже их сняли); уменьшение запаса статической устойчивости на предельных скоростях; неустойчивое горение в форсажной камере на больших высотах; повышенный расход топлива при наборе высоты; образование на больших числах М и больших углах атаки «пелены» (визуально наблюдаемой турбулентности пограничного слоя воздуха на входе в воздухозаборник) и т. д.
К сожалению, взлетный вес Е-155Р-1 оказался выше расчетного (эта вечная конструкторская проблема!), а аппетит двигателей таким большим, что о достижении требуемой дальности полета не могло быть и речи. Поэтому под топливо были отданы почти все свободные объемы в фюзеляже, крыле и килях, а кроме того под брюхом предусматривалась подвеска бака внушительных размеров.
В 1965 году был построен и второй опытный разведчик — Е-155Р-2. Это позволило значительно расширить программу испытаний (к тому же к ним подключились и два построенных опытных перехватчика, о коих речь пойдет ниже). Полеты стали осуществлять летчики-испытатели ЛИИ и ГНИКИ ВВС, а также пилоты горьковского авиазавода. Внешне Е-155Р-2 отличался от Е-155Р-1 отсутствием баков на концах крыла.
Характеристики, полученные на заводских испытаниях (около 200 полетов) в основном удовлетворяли требованиям ВВС. Была достигнута достаточная устойчивость и управляемость, облетан практически весь диапазон высот и скоростей.
И все-таки объем исследований был таков, что четырех прототипов для всестороннего и скорейшего проведения испытаний не хватало. Так как мощности ОКБ-155 в Москве было недостаточно, заказ на изготовление установочных партий разведчиков и перехватчиков сделали Горьковскому серийному заводу. Их предприятие начало выпускать уже с 1965 г. Первой из машин установочной серии из ворот цеха выкатили Е-155Р-3. В отличие от предшественников он был укомплектован различной дневной фоторазведывательной аппаратурой. Самолет имел внешние отличия. Вместо концевых баков на концах крыла располагались противофлаттерные грузы, крыло имело угол установки +2°, кили увеличились по высоте. Уже в процессе испытаний под «брюхом» «Р-3» смонтировали гигантский бак (5300 л). Длина его превышала половину длины самолета! Борьба за дальность продолжалась.
Так как Е-155Р-3 был первым самолетом, укомплектованным разведоборудованием, испытатели незамедлительно приступили к его проверке.
2* ОКБ А.И.Микояна и его опытное производство.
Третий экземляр опытного Е-155Р (E-I55P-3) с подвесным баком и без него. Горький, 1965 г.
В рамках совместных государственных испытаний, проводившихся силами ГНИКИ ВВС в Ахтубинске (ведущий летчик полковник А. С. Бежевец), требовалось узнать, как на качество изображения влияют скачки уплотнения, тепловой поток и циклические тепловые нагрузки, низко- и высокочастотные вибрации.
Обширная программа экспериментальных работ в этом направлении была продумана и реализована. Опасения разработчиков оказались напрасными. Разрешающая способность оптики в полете оказалась около 30 линий/мм, т. е. с высоты 20 км рассматривался квадратик 30x30 см (для фотоаппарата А-72) или 40x40 см (для А-70М).
Без особых осложнений были испытаны топографический фотоаппарат А/Е-10, а также аппаратура общей радиотехнической разведки СРС-4А и СРС-4Б, предназначавшейся для обнаружения РЛС противника.
Выпущенный в Горьком второй самолет установочной партии Е-155Р-4 стал «эталоном» для серии. Машине предстояло пройти контрольные испытания по снятию летных данных и характеристик фотооборудования, отработать системы «Пеленг-С» и «Полет-1 И», средства радиопротиводействия и коротковолновую связную радиостанцию «Призма». Наибольшие сложности в процессе испытаний преподнесла система «Пеленг-С». Будучи «сырой», она не отвечала требованиям военных по надежности, но ее разработчики вместе с представителями ОКБ А. И. Микояна сумели убедить заказчика, что станцию можно довести в короткие сроки. ВВС, срочно нуждавшиеся в разведчике, согласились.
А тем временем с Горьковского завода вышли новые машины установочной партии — Е-155Р-5 и Е-155Р-6. Самолет Е-155Р-5 был потерян в Горьком в одном из сдаточных испытаний 30 августа 1968 г., летчик Л. И. Миненко остался жив. Е-155Р-6 перегнали на летную станцию ОКБ в Жуковском.