— И к СССР, и к нам, как его гражданам, отношение было прекрасным. Могу утверждать это хотя бы потому, что много поездил по Северному Вьетнаму, видел, как живут самые разные слои населения, общался с людьми. Не знаю, как сейчас, но в те годы в нас и в нашей стране видели искреннего друга и сильного защитника. На первом месте была не абстрактная идеология, а конкретная война, которую и армия Севера, и партизаны Юга вели советским оружием. Люди знали, что бомбардировщики не долетают до городов потому, что их сбивают советские зенитчики. Причем, знали об этом не из газет, а видели сами. Конечно, они были благодарны и встречали нас очень радушно. В селениях, через которые мы проезжали, дети бежали рядом с машиной и кричали «май бай линк соу, линк соу бак Хоу» — «советские летчики, летчики дедушки Хо!» Было видно, что они рады нашему приезду, а ведь детей не смогут обмануть никакие пропагандисты.
Не думаю, чтобы нас ненавидели и южные вьетнамцы. Наверное, при американцах им жилось лучше, поскольку обслуживание огромной иностранной армии многим давало устойчивый доход. Но Север никогда не применял тактики «выжженной земли», не наносил массированных бомбовых ударов. Концепция применения авиации, разработанная с помощью СССР, была чисто оборонительной и не предполагала стрельбы «по земле». Народу Вьетнама не в чем упрекнуть советских военных.
— Популярна версия, что летчики- истребители из Союза, так же, как вы, приехавшие для инструкторской работы, совершали не только учебные, но и боевые вылеты и даже сбивали в них самолеты противника. Вам что- нибудь известно о таких случаях?
— Я не раз слышал о боях советских летчиков с американскими, но эти столкновения обычно имели вынужденный характер. Как я уже говорил, «Фантомы» могли неожиданно появиться в любом месте над Вьетнамом. Бывало, что во время учебных вылетов пара «советский инструктор-вьетнамский курсант» оказывалась в районе пролета американцев, а то и атаковалась «Фантомами». Если наши истребители были вооружены, они, естественно, вступали в бой. Но преднамеренного использования наших пилотов в воздушных боях, насколько мне известно, не было. Разве что кто-то из них самовольно летал на «охоту», что маловероятно.
Первый вьетнамский Ил-18 8Н-195 во время визита правительства Вьетнама в Прагу. Дата съемки неизвестна. Регистрационный номер ВН-195 дублируется на носовой части самолета. Специальная («салонная») компоновка этого экземпляра стала причиной нестандартного размещения окон в среднем салоне.
Фото предоставил С. Хоуба, автор неизвестен
— Правда, что северовьетнамская служба безопасности была столь же вездесущей и неотвязной, как их коллеги из КГБ?
— Пожалуй, да. Мне было полегче из- за особого статуса пилота Хо Ши Мина, поэтому не возникало проблем при передвижении по стране и контактах с людьми. Но у нашего экипажа был куратор — капитан Донг, который всюду нас сопровождал. Кстати, и с КГБ у меня была примечательная история: в 1973 году в московском аэропорту я неожиданно услышал, как объявляют позывные того самого дареного Ил-18. Оказывается, он летел
через Москву в Хельсинки с очередной партией «компромата» на американцев, применявших против партизан и мирного населения запрещенные виды оружия. Я, конечно, подошел к самолету — его пилотировали мои вьетнамские ученики. Была радостная встреча, разговоры… а потом на меня насела наша госбезопасность — мол, что это за странные знакомства с иностранцами? Я объяснил ситуацию, и меня оставили в покое.
— У вас есть какие-нибудь награды за эту войну?
— Да, по возвращении домой меня наградили орденом «Дружба народов». А во Вьетнаме получил из рук Хо Ши Мина орден «За боевой подвиг» 1 степени, а Фам Ван Донг вручил медаль «За боевую солидарность в борьбе с американским империализмом». Есть и такая памятная вещица — расческа, сделанная из крыла сбитого «Фантома». Это была юбилейная, три тысячи трехсотая жертва северовьетнамской ПВО, из которой и наделали «наградных» сувениров.
— По прошествии стольких лет ваш взгляд на войну во Вьетнаме и на ваше участие в ней как-то изменился?
— Нет. Я и сейчас считаю, что мы сделали благое дело — защитили народ от варварских налетов американцев и помогли расколотой стране объединиться. С 1975 года Вьетнам — единое целое, и его граждане сами решают, по какому пути развития им идти и с кем дружить. Американцев из страны выбили, наши военные сами ушли сразу после победы. Усилиями Советского Союза Вьетнам стал единой независимой страной, а его население было избавлено от американских массированных бомбардировок, напалма и химических отравляющих веществ. Мы все сделали правильно.
Беседу вел Николай Коновалов Фото из архива В. Хусайнова
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
Лучший в мире истребитель
Олег САМОЙЛОВИЧ Москва
В. И. Актонов
Опыт боев но Вьетнаме показал, что применение самолетов-истребителей с ограниченной маневренностью F-4 «Фантом», вооруженных только ракетами «Спарроу» и «Сайдуиндер», оказалось несостоятельным. Даже устаревшие МиГ-17 при энергичном маневрировании успевали уклониться от ракет, заходили «Фантомам» в хвост и расстреливали их из мощного пушечного вооружения. Не случайно ВВС США были вынуждены срочно довооружить F-4 пушкой М-61 «Вулкан» калибра 20 мм большой скорострельности.
Именно опыт вьетнамской войны подтолкнул США к скорейшей разработке концепции нового самолета-истребителя, обладающего повышенной маневренностью, вооруженного управляемыми всеракурсными ракетами и пушками, а также оснащенного новыми системами управления вооружением (увеличение дальности обзора и разрешающей способности, многоканалыюсть). ВВС США объявили конкурс на разработку самолета YF-15, в котором участвовали четыре фирмы. Это то, что мы называем сейчас истребителями четвертого поколения.
Аналогичный конкурс был объявлен и нашими ВВС. В нем участвовали фирмы МиГ, Су и Як. Вначале П. Сухой хотел отказаться от участия в конкурсе, мотивируя это тем, что наше отставание в радиоэлектронике не позволит нам создать относительно легкий самолет. Кроме того, в числе требований к перспективному фронтовому истребителю (ПФИ) содержалось и такое: оп должен быть единым для ВВС и авиации ПВО страны. Это вообще было практически невыполнимо, хотя бы потому, что РЛС ВВС работали в 2-см диапазоне, а РЛС авиации ПВО — в 4-сантиметровом.
Упорство П. Сухого продолжалось несколько месяцев, пока ему не «выкрутили руки», и он дал команду на начало работ. Честно сказать, мы начали не с пустого места: уже более года такая разработка в отделе проектов велась, правда занимался ею всего один конструктор — Владимир Иванович Аптонов. Больше я выделить не мог, хотя уверенность, что нам этим заниматься придется, была.
В основу аэродинамической компоновки крыла была положена концепция так называемого «синусоидального крыла». В начале I960 г. в английском журнале «Aerocraft Engineering» были приведены результаты продувок такого крыла в аэродинамических трубах, причем с визуализацией его обтекания, которые показали, что на синусоидальном крыле с острой кромкой возникает присоединенный вихрь, практически не отрывающийся до самых концевых сечений. Французы получили аналогичные результаты на так называемом «готическом» крыле.
Таким образом, к тому моменту, когда в начале 1971 г. П. О. дал указание приступить к разработке, мы были уже отчасти готовы. В выходные (чтобы никто не мешал) на работу вышли три человека: Владимир Антонов, Валерий Николаенко и я. Так появилась на свет первая компоновка самолета Т-10 — будущего Су-27. При этом под влиянием самолета Т-4МС вся поверхность новой машины выполнялась набором деформированных аэродинамических профилей, а потом на нее надстраивалась головная часть фюзеляжа и подвешивались мотогондолы. Такая компоновка получила название «интегральной». Кроме того, на основе летных испытаний самолета Т-4 было принято решение выполнять самолет статически неустойчивым на дозвуковых скоростях полета с электродистанционной четырехкратно резервированной системой управления.