К. Михаленко (справа) и штурман Н. Ждановский на аэродроме Щитня. 1943 г.
Особое место в биографии К. Михаленко занимает освобождение Польши. Вопреки получившей хождение версии событий, советская авиация и, в частности, 9 Гвардейская дивизия, активно помогала польским повстанцам в Варшаве, доставляя им оружие, боеприпасы. Михаленко неоднократно вылетал на выполнение подобных заданий. 18 сентября 1944 г. он доставил в Варшаву связника-офицера Генштаба КА.
Самым опасным моментом в этих вылетах было снижение перед сбросом грузов или десантированием связистов. Город горел, дым застилал улицы, мешая различать район выброски. А ко всему прочему, по снижавшемуся По-2 сразу же открывали огонь немецкие войска, окружавшие повстанцев.
Довелось К. Михаленко принимать самое деятельное участие в осаде крепости Познань. После штурма городских укреплений советские войска подошли к цитадели. Бомбардировка ее большими силами дневных бомбардировщиков дала ощутимые результаты, но погода ухудшилась, и тогда вся нагрузка боевой работы легла на 9-ю Гвардейскую НБАД.
Входивший в эту дивизию 45-й Гвардейский (бывший 901-й) полк приземлился на аэродроме Беднары, принадлежавшем, возможно, одному из немецких авиационных училищ. В двух просеках, вырубленных в лесу, стояли учебные и боевые самолеты. Оружия было в достатке, его перенесли в отведенный под общежитие летно-технического состава двухэтажный домик, находившийся в ста метрах от леса. Разместившись на новом месте, 18 февраля 1945 г. полк приступил к боевой работе. Совершив 5 ночных боевых вылетов, стали летать на бомбардировки и днем, так как Познань находилась уже в тылу советских войск, и опасность атаки По-2 немецкими истребителями была минимальной.
Казалось бы, что мог сделать По-2 против равелинов с их многометровой толщины стенами?! Конечно, мощных бомб По-2 не поднимал, максимум — «сотки». Но и они, методично ложившиеся в одну и ту же цель, способствовали разрушению неприступных бастионов, которые до того не поддавались ни полутонным фугаскам, ни снарядам тяжелой артиллерии.
Один раз Константин Михаленко, будучи ведущим девятки, решил для повышения точности бомбометания попробовать группой сбросить бомбы с пикирования — примерно так, как это делали Ю-87. Следует сказать, что бомбить с По-2 с пикирования не разрешалось — боялись, что при отделении бомб будет повреждена поперечина между колесами. Однако перед этим заданием бомбы подвесили только на крыльевые держатели.
Уже отбомбившись, при отходе от цели вдруг увидели пару ФВ-190. Что делать в такой ситуации на По-2 с его вооружением? Михаленко маневром самолета передал: разойтись «всем вдруг». Строй бросился врассыпную, и охота за внезапно увеличившимся количеством целей для «фоккеров» чрезвычайно затруднилась. В итоге им удалось подбить только один По-2 и уже на земле зажечь его. Потерпевший бедствие экипаж был вывезен на самолете К. Михаленко, севшем у опушки леса вблизи одиноко стоявшего дома, который закрыл его от вражеских летчиков.
19 февраля одна из немецких частей, находившихся в крепости, пошла на прорыв. Положение усугублялось тем, что в этом районе еще не было сильных гарнизонов советских войск. Двигаясь лесами, немецкая часть вышла к аэродрому, где стоял 45-й Гвардейский полк. Не имевшие для сжпора противнику тяжелого артвооружения, ночники мобилизовали все свои ресурсы. Вылетая на боевые задания по бомбардировке Познани, летчики полка сбрасывали бомбы на лес, где концентрировались подразделения противника, затем совершали посадку и, после повторной подготовки самолета к боевому вылету, вылетали уже на бомбометание по крепости. А общежитие летного состава, где собрали все трофейное вооружение, стало мощным узлом сопротивления.
К исходу вторых суток немцы отказались от мысли взять аэродром «в лоб» и пошли в обход его. Экипажи 45-го полка продолжали атаковать их с воздуха. За трое суток интенсивных боев с наземным противником Михаленко совершил 28 боевых вылетов на бомбардировку крепости; при этом «подскоки» для сброса бомб на немецкие войска в районе аэродрома — в 2,5 км от полосы — длились 2–3 минуты и за боевые вылеты не считались.
Из запомнившихся вылетов конца войны — выброска в районе Ротемюль десантника, немецкого гауптмана. У Константина Михаленко, едва стало известно, кто будет его пассажиром, сразу же возникла мысль: а не пристукнет ли тот его во время полета? «Да нет, он уже три раза выбрасывался по заданиям командования», — успокоили его. Доставить «груз» предполагалось на лесную опушку в 120 км от линии фронта. Опушка, однако, оказалась не столь велика, как на карте, а разведчик по непонятной причине медлил с прыжком. Сделав пару заходов, Михаленко просто столкнул его вниз — благо раскрытие парашюта производилось от фала. Но приключения на этом не кончились. Фал зацепился за руль высоты, и самолет еле-еле удалось удержать в горизонтальном полете. Отжимая штурвал из последних сил, Михаленко перелетел линию фронта и, увидев огни ночного старта, сходу пошел на посадку. На земле оказалось, что он сел к боевым подругам — летчицам из 46 Гвардейского ночного бомбардировочного полка. Устранив все неполадки, Константин вернулся на свой аэродром.
24 апреля 45-й Гвардейский полк бомбил Берлин. Целью экипажа Михаленко стал мост через реку Шпрее. С подобной трудной целью ему пришлось иметь дело еще в Белоруссии, когда потребовалось разбить мост через Днепр в районе Жлобина. Поскольку поразить его даже для По-2 с его малой скоростью полета было весьма проблематично, летчик предложил связать тросом две бомбы ФАБ-50 и сбрасывать их на цель в такой связке. Решение вызвало протест, но мнение К. Михаленко победило. Бомбометание по мосту фугасками, соединенными друг с другом стальным тросом, оказалось весьма эффективным. (К слову: так удалось провести в жизнь решение, предлагавшееся к осуществлению по ВВС РККА еще в 1940 г., по завершении Финской кампании.)
Последний боевой вылет в ходе Великой Отечественной экипаж К. Михаленко совершил 30 апреля 1945 г. Настроение уже было победное: война заканчивается! Увидели идущий выше тем же курсом Хш-126, штурман предложил — может, врезать? Да ладно, пускай живет! Пришли на свой аэродром, дали ракеты перед посадкой — им включают электрический старт! Экипаж в ответ зажигает фары и идет на снижение. Вот он, тот момент, которого ждали всю войну! Уже не приходится прятаться, идти на посадку в кромешной темноте, ориентируясь только по двум огням, обозначающим границы полосы… И в этот момент рядом с По-2 полетели огненные шары пушечных очередей. Оглянулись — их атакует немецкий ночной истребитель. Противник вовсе не собирался капитулировать. К счастью, все обошлось.
«Когда светит солнце и нет ветра, очень тепло, +1 градус, солнце припекает и можно ходить раздетым». В центре — К. ф. Михаленко. Море Дейвиса, близ Мирного (Антарктида). 4 января 1957 г.
С окончанием боевых действий К. Михаленко стал добиваться своей демобилизации. Ему в этом отказывали, упорно уговаривая остаться в военной авиации. У командования полка и дивизии были на то причины: летчик имел значительный боевой опыт и огромный налет. За время войны он совершил 997 боевых вылетов — и это не считая транспортных полетов. Но К. Михаленко совершенно не чувствовал себя военным человеком, несмотря на достигнутые успехи по службе. Он все же добился своего и в 1946 году демобилизовался.
Сначала вернулся в Минск и попытался завершить обучение в мединституте. Но житье было голодное (стоит напомнить — шел засушливый 46-й год), жилья не было, и Михаленко решил воспользоваться своими навыками в летной профессии. Он поехал в Москву в Управление ГВФ, находившееся в самом центре, недалеко от улицы Разина. 1* Но уже началось послевоенное сокращение боевой авиации, а летчик оказался далеко не первым в числе жаждущих продолжить работу по любимой профессии. Два дня он стоял в километровой очереди в отдел кадров Управления ГВФ только для того, чтобы за несколько секунд, сообщив по телефону краткие данные о себе, услышать в ответ слова надежды. За эти два дня могли закрасться в голову мысли: а не напрасен ли был путь из Минска в Москву, и не лучше ли было поискать что-нибудь пусть поприземленнее, но понадежнее? Ведь какие люди отходили от телефона удрученными отрицательным ответом — Герои Советского Союза, имевшие на своем счету не один сбитый немецкий самолет! Но К. Михаленко неожиданно повезло: внимание кадровика ГВФ привлек его налет — более 2000 часов, в основном ночью, в том числе в плохих метеоусловиях. Как раз такие пилоты и нужны были гражданской авиации.