Однако, не все так просто. До ближнего боя надо еще, скажем так, долететь. Дальность пуска у той же «Спэрроу» порядка сорока километров. А существуют ракеты с дальностью в сотню километров. И пока сверхманевренная машина будет преодолевать десятки километров, отделяющие ее от противника, ее саму, вообще-то, могут десять раз сбить.
Тем не менее, и во Вьетнаме, и в арабо-изральских войнах маневренные бои имели место, несмотря на наличие и широкое распространение ракетного вооружения среднего радиуса действия. Дело в том, что в ходе боевых действий ситуация обычно складывается «не по учебникам» и конкретный поворот событий трудно предсказуем. В бою бывало разное — и МиГ-17 гонялись с одними пушками за сверхзуковыми «Тандерчифами», вооруженными ракетами, и сверхзвуковые МиГ-21 вели бой со сверхзвуковыми же «Миражами» на скорости сваливания. Конечно, техника с тех пор шагнула далеко вперед, и примеры боевых действий тридцатилетней давности могут показаться некорректными. Возможен ли ближний воздушный бой сейчас? Не перечеркнул ли его зловредный технический прогресс?
Замечание, что нынче техника уже не та, можно принять как вполне справедливое. Качественно улучшились характеристики систем самонаведения ракет «воздух-воздух», возросла энергетика ракетных двигателей. Селективный (направленный) подрыв боевой ракеты части неконтактным взрывателем позволяет в значительной степени компенсировать промах наведения и повышает эффективность поражения. Грубо говоря, современные «Сайдуиндеры» и «Спэрроу» — это уже далеко не те ракеты, что порой промахивались по вьетнамским или сирийским МиГам.
Кроме того, многократно возросли возможности БРЛС и самолетных систем управления вооружением в целом. Появились бортовые инфракрасные и оптико-электронные станции наведения, включенные в общий комплекс управления оружием. Тотальный контроль воздушной обстановки самолетами ДРЛО при превосходстве противника в воздухе, казалось бы, не оставляет шансов отважному воздушному бойцу, идущему на сближение.
Все это правильно, но тут есть одно но. Современные боевые самолеты не так уж безропотно подставляют свои дюралево-композитные бока иод хищные пики стремительных вражеских ракет. Конечно, сделать саму конструкцию самолета устойчивой к близкому разрыву боевой части ракеты (пусть даже не к прямому попаданию) на данном этапе развития техники не реально. Но можно «сбить с толку» головку самонаведения. С некоторым опозданием, но все же появились на свет различные средства индивидуальной защиты самолетов. Сначала простенькие — отстреливаемые ловушки различных типов, сигнализаторы облучения, теплопеленгаторы. Потом появились мощные бортовые станции генерации оптико-электронных помех, индивидуальные средства РЭБ.
Конечно, по мере совершенствования головок самонаведения и по мере усложнения бортовой аппаратуры ракет «воздух-воздух», все ухищрения самолетостроителей будут сводиться на нет. Вспомним об извечном поединке брони и снаряда. Кажется, он продолжается уже более века, а вопрос «кто кого» так и не решен. Придумают что-нибудь новенькое, благо борт самолета и по массе аппаратуры, и по объемам, и по источникам энергии предоставляет несравненно больший простор конструкторам, чем борт ракеты.
Был интересный прецедент, когда как-то на учениях МиГ-31 в целях эксперимента пытался атаковать Ту-95МС с включенным бортовым комплексом обороны. Бомбардировщику успешно удавалось срывать попытки захвата головками ракет, даже когда перехватчик подлетел практически «в упор».
Техника не стоит на месте, и противостояние «ракета-цель» (по аналогии с броней и снарядом) накручивает виток за витком. Так, например, появились и претерпели сильное развитие буксируемые ложные цели. Это хитроумное создание конструкторской мысли, связанное с самолетом-носителем оптико-волоконным кабелем, получает данные о характере атаки от бортового комплекса обороны носителя и строит козни атакующей ракете совместно с его бортовыми излучателями помех. В результате, промах ракеты с радиолокационным наведением почти неизбежен и настолько значителен, что может не помочь и дублирующая оптикоэлектронная ГСН. Да, кстати, буксировочные системы этих ловушек рассчитаны на применение в любых условиях полета, в том числе — и при интенсивном маневрировании. А еще таких ловушек на самолете несколько…
Но не слишком ли дороги такие средства защиты? Оказывается, цены на любое мыслимое БРЭО разумных характеристик сейчас вполне сопоставимы, и в дальнейшем, видимо, будут иметь тенденцию к снижению (а также к уменьшению потребных объемов фюзеляжа, энергопотребления и т. д.). Стоимость той же буксируемой ловушки, например, согласно западной прессе, куда меньше стоимости авиационной ракеты.
Отсюда можно заключить, что средства индивидуальной защиты самолета способны снизить эффективность ракет «воздух-воздух» (особенно большой и средней дальности) до того уровня, что маневренный воздушный бой снова станет возможен. Если учесть и массированное применение современных средств РЭБ наземного и воздушного базирования, то не исключено, что со временем противникам США и их союзников удастся сломать «иракско-югославский» сценарий воздушной войны. А если еще и попытаться воспрепятствовать приему данных спутниковых систем глобального позиционирования в районе боевых действий, то, возможно, картина конфликта станет еще более похожа локальные войны прошлого века.
Значит, ближний маневренный воздушный бой снова «хоронят» зря. «Хоронили» его в послевоенное время многократно, и каждый раз выяснялось, что напрасно.
Так что сверхманевренность не следует воспринимать как «парадное» усовершенствование. И самолеты, подобные Су-37 и Су-30МКИ, вполне могут рассчитывать на коммерческий успех. Единственное, что может сдержать их блистательное шествие (кроме козней конкурентов, конечно), так это цена. Совершенно естественно, что такие машины будут дороже своих суховских же собратьев. И тут уж как повернется: индусов, например, это не смущает, а вот экономные китайцы в своих Су-30МКК от сверхманевренности отказались — им оказалось достаточно и «обычной» маневренности.
Даже безо всякой сверхманевренности Су-27 и его наследники наиболее всего подходят по комплексу боевых характеристик на роль массовых боевых самолетов в вышеописанном гипотетическом конфликте. Однако, такой самолет как МиГ-31, который его создатели сравнивают с «длинной дубинкой» (в противовес «короткому ножику» сверхманевренности), тоже может найти свое место в этой игре. Но интерес к нему может возникнуть несколько позже, когда новая недобрая эпоха войдет в фазу зрелости.
Причина в том, что МиГ-31 — оружие своеобразное и неоднозначное. Самолет оснащен уникальным радиоэлектронным оборудованием и ракетами «воздух-воздух» большой дальности. МиГ-31 способны действовать группами, осуществляя как взаимное наведение, так и наведение других самолетов на воздушные цели на огромном пространстве по фронту, заменяя тем самым и самолеты ДРЛО, и воздушные пункты управления. Наилучшим образом возможности этого самолета раскроются в том случае, если нанести удар раньше, чем самолеты противника достигнут национальной территории. Большая группа МиГ-31, заблаговременно поднятая навстречу врагу, способна «выкосить» большую часть основной ударной силы авианосной группировки, посшибав заодно и выпущенные супостатом крылатые ракеты.
Но что за этим последует, ведь такой разгром будет почти равносилен ядерному вызову? К тому же и casus belli 3* будет налицо. С большой вероятностью — черный сценарий.
Значит, применить эти самолеты сможет только тот, кто готов к этому и морально и, так сказать, технически. Напротив, примененные в небольших количествах и без должной решительности, эти скоростные, но тяжелые и относительно неповоротливые самолеты станут легкой добычей истребителей противника. Да и с поврежденных аэродромов они взлететь уже не смогут и будут уничтожены на земле. Не смогут они выйти и из-под удара (Куда? Ведь достаточно больших аэродромов в этих странах не очень-то много), их не особенно-то и рассредоточишь. Так что промедление или колебания командования для группировки МиГ-31 может иметь катастрофические последствия.