31 августа в районе Мехкеты (горная Чечня) опять-таки ракетой «Игла» был сбит Ми-24П из 2-й эскадрильи Будённовского полка, экипаж (пилот С.Володин, штурман А.Блохин) погиб. Ракета попала в грузовую кабину вертолёта сразу позади места пилота. Сила взрыва была такова, что тело пилота ударной волной выбросило через блистер наружу и над ним даже раскрылся парашют, тело штурмана сгорело вместе с обломками машины.
В очередной раз ПЗРК были применены 26 сентября 2002 г. у деревни Галашки (на чечено-ингушской границе) — из Грузии в Ингушетию прошла крупная бандгруппа (численностью, по разным источникам, до 200 человек). Как выяснилось позднее, помимо прочего военного имущества банда транспортировала более 70 ПЗРК «Стрела» и «Игла», другой столь крупной партии зенитных ракет федеральная разведка ещё не встречала! Банда была обнаружена чисто случайно: смешанная пара из Ми-8 Будённовского полка с десантом на борту и прикрывавшего его Ми-24 Калиновского полка во время выполнения учебного полёта была обстреляна из ПЗРК. По вертолётам выпустили 2–3 ракеты, от которых они сумели благополучно увернуться, хотя одна ракета прошла совсем рядом с бортом «восьмёрки», обдав экипаж через открытый блистер огнём и дымом от реактивной струи.
Поскольку боекомплект и остаток топлива на обеих машинах был минимальным, вертолётчики доложили о пусках по радио и ушли на базу. По их наводке в воздух был поднят Ми-24В из состава Будённовского полка, но с экипажем Калиновского полка (пилот майор Власов, фамилию штурмана пока установить не удалось). Вертолёт обнаружил банду и сообщил её точное местонахождение, а затем атаковал боевиков с нескольких заходов, нанеся им существенные потери (по разным данным — до 20 убитых). Но в ходе штурмовки по вертолёту были последовательно выпущены пять (!) ракет «Игла», от четырёх экипаж сумел увернуться, но пятая всё-таки поразила цель. Ми-24В упал на окраине деревни Галашки и сгорел, экипаж погиб. Согласно сообщениям СМИ, погибших собираются представить к званию Героев России.
К сожалению, из-за сильной изношенности матчасти к боевым потерям вертолётчиков зачастую добавляются небоевые. Так, с начала кампании в 1999 г. до осени 2000 г. в авариях и катастрофах разбилось до десятка вертолётов ОГВ(с). А последующие годы отмечены целой серией подобных потерь: 3 февраля 2002 г. пропал пограничный Ми-24, спустя считанные часы при его поисках разбились ещё два Ми-8. Предположение об их обстреле или пуске ПЗРК отпали сразу же, хотя вертолёт ФПС найден не был.
Ми-24П Буденновского полка. Снимки сделаны перед передачей вертолета на ремонт в ТЭЧ (демонтирована пушка, несущий винт и Т.Д.). Буденновск, февраль 2002 г.
Кроме износа техники причиной ряда катастроф стал пресловутый «человеческий фактор» — на Северный Кавказ для получения боевого опыта постоянно направляют экипажи из всех военных округов (в т. ч. даже из Заполярья). Поэтому наряду с лётчиками, служившими ещё в Афганистане, попадаются и совсем неопытные. На тяжёлые условия в ОГВ(с) жаловаться не принято, но боевые действия всё-таки стоят авиаторам массы сил и нервов. Совершая в среднем 3–4 вылета в день, далеко не каждый вертолётчик дотягивает до плановой замены, производящейся раз в три месяца — кое-кого приходится отправлять назад уже через полтора-два месяца. Сравнивая же нынешнюю войну с Афганом, ветераны-вертолётчики приходят к выводу, что «на настоящей, большой войне было, конечно, труднее, чем сейчас, хотя, война — она и есть война, и гиблые места на ней попадаются сплошь и рядом». Впрочем, афганских ветеранов в ОГВ(с) не так уж много. Например, костяк Будённовского вертолётного полка составляют так называемые «немцы», попавшие служить на Кавказ после вывода из Восточной Германии.
Изношенность существующего авиапарка не способно кого-то обрадовать. Как считают многие авиаторы, после развала СССР в России осталась преимущественно старая техника из центральных округов, а новые вертолёты, доставшиеся в основном Украине и Белоруссии, быстро «ушли налево» и оказались, в основном, на Балканах и в Африке. Тем более что в 1990–1992 гг. с большинства вертолётов демонтировали «афганские» комплекты дополнительной брони и средств защиты. Так что большую часть вертолётов ОГВ(с) составляют «технические ископаемые», прошедшие Афганистан или перебазированные на Кавказ из ГСВГ, со средним возрастом 25–30 лет и четырьмя-пятью капремонтами. Не лучше и состояние двигателей. Изношенность матчасти вынуждает вводить жёсткие эксплуатационные ограничения: брать на борт не более 14 человек, подвешивать не более двух блоков НУР, а в жаркое летнее время с самых старых Ми-8 снимают даже эти блоки, порой вместе с балками и пилонами. Более новые Ми-8МТ имеют полный или частичный «афганский» комплект доработок: носовую установку пулемёта ПКТ, бронезащиту кабины, блоки АСО с ЛО-56, станцию оптикоэлектронных помех «Липа», а некоторые — заднюю установку пулемёта ПК и ЭВУ на выхлопных трубах. Некоторые вертолёты в процессе капитальных ремонтов проходят доработку до стандарта Ми-8МТВ-2 или Ми-8МТВ-3, специально для ведения боевых действий в горных условиях. Большинство же Ми-8 и Ми-24 изношены до такой степени, что трудно решить, какие их узлы сильнее нуждаются в ремонте — двигатели, планер или электроника. Судя по всему, ситуация с ветшанием авиапарка известна всем — от прапорщика до президента, но как из неё выходить, не знает никто. Пока вертолётчиков ОГВ(с) настраивают «летать до 2005-го на том, что есть, а там видно будет».
Последнее существенное пополнение (если его можно так назвать) армейская авиация получила в марте-апреле 2001 г., когда во исполнение Стамбульских соглашений 1999 года российские войска были выведены из Грузии, с военных баз в Гудауте и Вазиани. В этот период на аэродром Будённовска на борт)’ Ан-22 были переброшены до 20 вертолётов, половину из которых составили Ми-24. Каждым рейсом «Антея» перевозилось по два вертолёта. Прибывшую технику разделили на три примерно равные части: машины с достаточным ресурсом сразу передали в вертолётные полки, вторую треть направили на капитальный ремонт, оставшиеся пошли на запчасти. В Ханкале прибывшие из Грузии вертолёты прозвали «белыми бортами» из-за сильно выгоревшего камуфляжа.
Так что имеющаяся теперь в ОГВ(с) авиатехника представляет собой весьма пёстрое зрелище, в прямом и переносном смысле. На Северный Кавказ попали даже несколько белых Ми-8 со знаками ООН на кабинах. На них прилетали экипажи, побывавшие со своими машинами в «международных командировках». Но большинство вертолётов имеют откровенно потёртый и закопчённый вид, бортовые номера или облетели и выцвели, или замазаны «для конспирации» красками любых тёмных оттенков, от зелёной до чёрного кузбасслака — их заменяют бумажки с цифрами в блистерах кабин. Зато сохранившиеся более-менее эмблемы различного рода свидетельствуют о предыдущем пребывании машин ОГВ(с) на всём пространстве прежнего Советского Союза и его окрестностей. Например, в Будённовском
| Дата | Тип летательного аппарата принадлежность и количество | Дополнительные сведения и место потери |
| 1999 год | ||
| Август-сентябрь, | 3 МИ-8МТ, АА РФ | Один Ми-8МТ, корректировавший артогонь, был сбит огнем установленной на автомобиль ЗУ-23-2. Экипаж из 3 человек, выпрыгнувший на парашютах, был РПГ-7. Было несколько убитых и раненых из числа экипажей и техперсонала. |
| Дагестан | ||
| 9 сентября,Буйнакский р-н, Дагестан | Су-25, базирование в Моздоке | Самолет разбился из-за отказа матчасти (официально из-за разгерметизации топливной системы). Возможно, причиной этого стал ружейно-пулеметный обстрел с земли. Пилот благополучно катапультировался и был подобран вертолетами ПСС. |