Прибыли на аэродром и стали ждать в ресторанчике. Появился резидент, болгарин, сказал: «Закажите себе кофе», а сам куда-то убежал с озабоченным видом. Наконец, вернулся и попросил следовать за ним. «Видите самолет на стоянке? Идите туда, садитесь в него и ждите.» Предупредил: с вами будет американский корреспондент, который говорит по-русски, поэтому в салоне лучше не разговаривать.» Пошли к самолету парами и — в ногу. Резидент пришел в ужас. «В вас же сразу узнают военных!» Поняли свою ошибку и пошли раскованно.
Двухмоторный самолет был рассчитан на 15 человек. Кроме наших добровольцев пришли еще 4 американца: 3 мужчины и одна женщина. Наконец появился экипаж, занял свои места и, обернувшись в салон, поприветствовал пассажиров: «Салют, компаньеро, салют, камарадо! Франко — капут!» Стало ясно, что этим рейсом в Испанию летят «свои».
Когда прибыли в Барселону, никак не могли понять, почему многие горожане грозят им кулаками? Объяснили: вы ходите в шляпах, а незадолго до этого в городе бьи подавлен путч фалангистов, участники которого носили шляпы коричневого цвета. Сразу после смены головных уборов (одели береты со значком) реакция жителей изменилась на противоположную. Когда же узнавали, что идут русские, то восторг горожан был беспредельным. Из Барселоны добровольцы переехали в Альбасетту (под Мадридом), где формировались интернациональные бригады. Встретил авиаторов политруководитель Агальцов. В здании штаба прибывшие увидели на стене портреты Ленина и Ворошилова, и только тогда почувствовали себя как дома. После недели отдыха прибывших направили на аэродромы республиканцев.
За время пребывания в Испании, с мая 1937 г. по февраль 1938 г., В.М. Лавский, будучи штурманом на самолете СБ, совершил 96 боевых вылетов (60 — на бомбардировку и 36 — на разведку). Группа советских летчиков была наиболее высококвалифицированным подразделением из всех добровольцев, хорошо владела вверенной им техникой, которую основательно изучила еще за годы своей предшествовавшей службы в Союзе.
Группа, в которой прибыл Лавский, должна была быть сменена, как полагалось, через 34 месяца, но обстановка в Союзе не позволила это сделать. Был арестован начальник Управления ВВС РККА Алкснис, а набранную сменную группу добровольцев распустили под тем предлогом, что «вредители» из руководства ВВС внедрили в нее шпионов. И пока формировали новую группу авиаторов, в Испанию шли сообщения о скором прибытии смены — сначала через неделю, затем через больший срок… Реально же группа, в которой воевал В.М.Лавский (командир — Сенаторов), пробыла в Испании два срока.
В тот период в авиации франкистов преобладали истребители «Фиат», и в воздушных боях экипажи СБ использовали скоростные качества своих машин. Если воздушные противники шли на одной высоте, то СБ уходил от «Фиата». Но если итальянские истребители шли с превышением (как нередко бывало), они успевали в пикировании набрать скорость и произвести од- ну-две атаки по бомбардировщику. Кроме того, авиагруппировка мятежников непрерывно наращивалась, что позволяло франкистам активизировать действия своей авиации. Это, конечно, сказывалось на потерях авиации республиканцев. Не избежал столь нежелательной встречи с «Фиатами» и экипаж Стародумова-Лавского (стрелок- радист — испанец Матиас Геррас).
В один из дней с аэродрома Де Энарес в 40 км от линии фронта экипаж вылетел на бомбардировку позиций франкистов. После сброса бомб, на отходе от цели, группу СБ атаковали 6 «Фиатов». Стрелок-радист начал отстреливаться, но после длинной очереди из ШКАСа (2–3 секунды жал на гашетку) пулемет заклинило. Летчики «Фиатов» пошли в атак)'. Огнем противника были повреждены оба мотора бомбардировщика; радиаторы «запарили». Один мотор заклинило через несколько секунд после этого, другой проработал немногим дольше. Но этого времени хватило, чтобы перелететь линию фронта, перевалить первую линию окопов республиканских войск, вторую, третью… Преследователи отстали: над республиканской территорией патрулировали советские истребители.
Впереди подвернулась подходящая площадка — виноградное поле. Пошли на вынужденную. При посадке на фюзеляж самолет получил сильные повреждения, при ударе о подвернувшийся валун крыло было оторвано. К машине подбежали солдаты республиканской армии, помогли экипажу вылезти, вытащили раненного стрелка-радиста, предоставили авиаторам машину и отвезли на аэродром. Раненного отправили в госпиталь.
Лавский участвовал в результативной операции по уничтожению авиатехники противника на аэродроме Гаррапенильос (близ Сарагосы), расположенном в 30 км от линии фронта. Республиканцы, оборудовав наблюдательный пункт на горе, возвышающейся над прифронтовой зоной, с помощью оптических приборов имели возможность вести за ним наблюдение. Сосредоточение на аэродроме большого числа самолетов мятежников было замечено республиканцами в октябре 1937 г. Это свидетельствовало о подготовке противника к наступлению на данном участке фронта. Решено было провести упреждающий удар.
15 октября группу бомбардировщиков СБ направили на блокирование аэродромов истребителей: бомбовым ударом они должны были вывести из строя взлетные полосы, чтобы не допустить подъем в воздух авиации франкистов. В это время республиканские И-15 провели штурмовку основного аэродрома. Пулеметы снарядили патронами с бронебойно-зажигательными пулями. Прикрытие И-15-х обеспечивали истребители И-16. Тщательность подготовки операции, внезапность удара принесли свои плоды. Выстроившиеся вдоль границ летного поля линейки неприятельских самолетов были зажжены. Уцелеть удалось немногим машинам. После штурмовки аэродрома и уничтожения порядка 30 самолетов мятежники вынуждены были отказаться от своих планов.
Один вылет экипаж Стародумова-Лавского совершил на прикрытие движения судов с военными грузами в Картахену. Путь кораблей из СССР в Испанию был полон опасностей. В районе Гибралтара их караулили канонерские лодки, задерживавшие для досмотра все суда, шедшие в Испанию; на вероятных маршрутах движения кораблей курсировали подводные лодки. Капитаны судов, транспортировавших военные грузы, имели приказ: в случае обнаружения и задержания судна открывать кингстоны. Дело малоприятное, поэтому они вынуждены были прибегать к различным уловкам, чтобы дойти до порта назначения и доставить необходимый Республике груз.
Однажды была получена информация, что итальянские военные корабли готовятся перехватить очередной караван с оружием. Экипажи СБ вылетели на поиск судов. Обнаружив караван из трех грузовых кораблей, экипаж совершил над ними несколько виражей, после чего отправился к испанскому побережью, где, как сообщалось, укрылись итальянские канонерки.
Вблизи берега экипаж обнаружил суда, силуэтами напоминавшие военные. Летчик сделал несколько заходов, во время которых Лавский сбросил по целям бомбы. Конечно, попасть в корабль было чрезвычайно трудно, но бомбометание оказало свое психологическое воздействие: суда противника ушли из этого района в восточном направлении. Путь каравану был открыт.
Вылеты на разведку были сопряжены с немалым риском. Не все возвращались из таких полетов. Один экипаж был сбит через 4 вылета, другой — через 8, третий — через 12… Странная периодичность, с которой исчезали разведчики, наводила на определенные мысли… Задания на разведку стали поручать и экипажу Стародумова-Лавского. Перед вылетом экипажу в штабе определяли маршрут, высоту полета, и какую цель искать. Обычно это были хвосты колонн (поиски велись в ходе утренних разведвылетов), скопления войск франкистов. Экипаж выслушивал приказ, но Лавский прокладывал другой курс, более выгодный для выполнения задания, а кроме того летчики следовали на другой высоте. Совершали иногда по 2–3 боевых вылета в день (2 вылета на бомбардировку, один — на разведку или наоборот). Поначалу летали на высоте 5000 м. Над вражеской территорией видели кружившиеся ниже «Фиаты». Но большая высота требовала использование кислорода. В.М. Лавский предложил летать на малых высотах, внезапно выскакивая на объект разведки.