Совершили 12 разведвылетов, после чего в группе стали поговаривать, что надо бы назначить на разведку другой экипаж, «иначе и этот потеряем». Но экипаж верил в успех, так как он был основан на внезапности для противника. Верил в это и командир эскадрильи майор Сенаторов (в период пребывания в Испании носивший звание генерал-лейтенанта): «Пусть Хорхе 1* и Викторио продолжают летать».
Уже после возвращения на родину Лавский узнал причин столь частых потерь среди самолетов-разведчиков. Оказалось, что в штаб группы был внедрен вражеский агент, который сам ставил экипажу задачу и сам же сообщал данные о маршруте полета противнику. Незадолго до поражения республиканцев он перебежал к франкистам.
Из Испании В.М. Лавский вернулся в родную авиачасть, базировавшуюся в Смоленске. За участие в испанских боях он был награжден двумя орденами Красного Знамени. Ему присвоили звание капитана, назначили на должность штурмана эскадрильи, затем — повысили в должности до штурмана полка.
В 1939 году Лавского направили на учебу в монинскую академию ВВС. С началом советско-финской войны начальник штурманского факультета академии Герой Советского Союза ИТ. Спирин решил собрать наиболее квалифицированные летные кадры, воевавшие в Испании и Китае, и сформировать летную группу для выполнения ответственных заданий командования Северо-Западного фронта. В.М. Лавский был назначен штурманом группы. После завершения ее формирования летный состав выехал на СЗФ, в район Кандалакши. В составе группы Лавский совершил 21 боевой вылет. Основной целью была железнодорожная линия Кемиярви-Рованиеми. Один раз вылетали на бомбардировку самого города Рованиеми (одновременно с налетами на другие города Финляндии), но политические последствия от такого акта оказались весьма негативными. Отношения СССР с Соединенными Штатами осложнились, и бомбардировки городов было приказано прекратить.
Бомбили также передний край финской обороны, но на участке, где действовала группа Спирина 2*, линия фронта была стольусловной, что экипажам точно не могли объяснить, где же располагаются войска противника…
Один вылет Лавский совершил на бомбардировку железнодорожного моста.
Сброс был точным, но бомба попала в бык (мостовой устой), который перенес разрыв фугасной бомбы. Участие авиагруппы в боевых действиях продолжалось до 12 марта 1940 г., когда между воюющими сторонами было заключено перемирие.
По завершении финской войны В.М. Лавского направили на курсы усовершенствования начальствующего состава (КУНС) при академии ВВС. Писали рапорт наркому обороны Тимошенко с просьбой продолжить обучение в академии, прерванное участием в финской кампании, но получили отказ с визой наркома: «Их долго ждать.»
В мае 1941 г., еще до завершения обучения, В.М. Лавского назначили на должность штурмана 289-го ближнебомбардировочного полка, который в это время получал на Харьковском авиазаводе самолеты Су-2. В июне 1941 г. Лавский выехал к месту своей службы в Харьков через Москву. Именно в столице его застало известие о начале войны.
289 ББАП после сбора всего летного состава перебазировался на аэродром Богодухов, откуда и начал боевые действия. Полк был сформирован из молодых авиаторов, и, чтобы не потерять их, решили поначалу выпускать на задания только опытный командирский состав. Однако такой подход грозил полку в скором времени остаться без командиров. В один из вылетов Лавский попал в серьезную переделку. На отходе от цели группу бомбардировщиков перехватила пара «Мессершмиттов». Первым подвергся атаке самолет ведущего группы, командира 1-й эскадрильи Овчинникова, (Лавский летел на этой машине штурманом). Поврежденный Су-2 пошел на снижение. Летчик не прерывным маневрированием не давал противнику, заходившему с двух сторон, вести прицельный огонь. Ответного огня В. Лавский вести не мог — турельный пулемет заклинило. Тогда он достал ракетниц)' и выст релил сначала по одному, затем по другому «мессеру». Выпущенные ракеты оставляли за собой густой дымный след. Немцы пре кратили атаки, и летчик повел Су-2 на вынужденную посадку.
Сели у кукурузного поля, быстро отстегнули привязные ремни и выскочили из самолета: боялись, что он вот-вот взорвется. Однако взрыва не последовало. Внезапно появились какие-то люди. Послышался крик: «Хенде хох!» Немцы?! Все могло быть. Линии фронта с непременными окопами, укрепленными огневыми точками не существовало, обстановка менялась непрерывно — противник продвигался на восток. Поэтому сказать точно, чья эта территория, никто не мог. Летчики тихо сидели в густых посадках до тех пор, пока один из тех, кто стоял у кукурузного поля (тоже не решаясь в него заходить) сказал: «Ну их … ребята, пошли!» Тут авиаторам стало понятно — наши.
— Вы что же, не видите, на самолете звезда красная! Вон, не сгорела еще… — пожурил солдат Лавский.
— Так ведь немцы захватывают наши самолеты и тоже на них летают… — ответили те.
Два авиатора с трудом, но вернулись в свой полк. Там их уже списали со счетов: экипажи, возвратившиеся на аэродром, доложили, что самолет командира был сбит, упал на землю и взорвался. На В.М. Лавского заготовили похоронку, но поскольку его отец остался на оккупированной территории, а место жительства брата оставалось неизвестным, отправку послания задержали. Комполка Огиев построил полк и выговорил всем участникам этого боевого вылета за то, что они бросили в бою самолет своего командира, оставили его без огневой поддержки. Внушение возымело действие.
Лавский настоял, чтобы при планировании боевых вылетов вместе с опытными летчиками назначали и один-два молодых экипажа. «Пару вылетов — и они уже обстрелянные». На Су-2 В.М. Лавский совершил около 30 боевых вылетов. В основном же приходилось организовывать боевую работу полка, так что времени на сами вылеты не оставалось.
Впоследствии времени стало еще меньше. Майор Лавский в период подготовки Харьковской наступательной операции (весной 1942 г.) был назначен штурманом Маневренной авиагруппы Юго-Западного направления. Впоследствии, после формирования 8-й Воздушной армии, стал заместителем Главного штурмана этого авиасоединения. В этой должности ему также приходилось летать — на самолетах Пе2, А-20 «Бостон» и По-2: все эти вылеты в основном выполнялись для контроля бомбометания экипажей 8-й ВА.
Когда освобождали Крым, стало известно, что некоторые экипажи ночных бомбардировщиков По-2 не выполняют боевое задание так, как того требовал боевой приказ: сбрасывают бомбы не на Севастопольскую бухту, забитую кораблями (противник эвакуировался с полуострова), а на суда, стоящие на рейде или попросту в море. Потребовалось проверить это лично. На По-2 Лавский вылетел на Севастополь. В районе цели он наблюдал за действиями бомбардировщиков. К сожалению, сведения, поступившие в штаб, нашли подтверждение. Разумеется, сильная зенитная оборона порта мешала выполнять задание: противник эвакуировался со всего полуострова, и на ограниченном пространстве оказались едва ли не все зенитные средства, которые немцы имели в Крыму. Однако бомбометание по скученным кораблям дало бы гораздо больший эффект, чем по тем из них, что вышли в море.
Экипаж вернулся на аэродром. На По-2 подвесили бомбы, и Лавский вылетел вторично — на этот раз для бомбометания по Севастопольской бухте. После сброса бомб самолет поймали прожектора и начался зенитный обстрел. Энергичным маневром летчик попытался выйти из лучей, но зенитчики уже вели прицельный огонь. Запахло бензином, однако машина не загорелась. Стали набирать высоту, поднялись до 1000 метров, и в это время двигатель встал. Сопровождаемый прожекторами, По-2 пошел на снижение. Вскоре лучи остались позади. По трассам наземной перестрелки определили прохождение линии фронта. Самолет к этому моменту летел на 500 метров: помор ла набранная после повреждения высота. Летчик приказал: «Берите ручку, управлять будем вдвоем». Рули управления были сильно побиты — обшивка их была изодрана в лохмотья. Так, выжимая вдвоем ручки управления, экипаж вел самолет. Вскоре хвостовой костыль чиркнул но твердой поверхности, и По-2, упав на основные стойки, покатился по земле, остановившись после пробега 30–50 метров. Осмотрев место приземления, летчики поняли, что им сильно повезло: впереди находился противотанковый ров, до которого самолет не докатился нескольких метров. Осмотр повреждений показал: пулеметная очередь с земли пробила бензобак — точно посередине емкости, так что горючего хватило на набор высоты, которая, по сути, и спасла экипаж от посадки на территории противника.