Самолет самолетом, но вот подоспело и его страшное оружие — ракета «воздух-земля» системы Х-20. Стали готовить Ту-95. Пригнали три самолета с Куйбышева, с конвейера. Один переделали под Х-20, второй — под водородную бомбу, а третий — под реактор ядерный, который возили на борту 3*. Дело летом было, Хрущев с инспекцией приехал. Выкатили Х-20 и поставили около первого ангара справа.
А народ заранее разогнали, кого в ангар, кого куда, часть народу загнали в первый ангар и закрыли, а часть народа разогнали. Я стоял в первом ангаре, все время в амфитеатре (потому как роста большого), и мне все виднее.
Вот Хрущев идет сюда в окружении свиты. А у нас тут колодец был, в нем — клубком шланг, по которому сжатый воздух подается к самолету. Кончается он таким механизмом раздачи, «поросенком» называется: труба с приваренными сосками. И вот когда Хрущеву оставалось метров десять до этого колодца, вдруг там как жахнет (никто не вспомнил, что компрессор выключить надо)! Воздух-то честно дует, а расхода нет. Шланг старый, перенапрягся, да как бухнет! Потом, как кобра, выскочил метра на три вверх и со свистом стал раскручиваться. Ну Александры Матросовы сразу грудью на этот шланг, повязали его. Никита Сергеевич прошел, посмотрел, но ничего не сказал…
После «единички» «95-ой» я попал на «шестерку». Из нее делали «95М». Потом с нее экипаж пошел на «114-ю», а меня забрал Ефимов на «105-ю». «95М» отличалась от «95-ой» тем, что на ней были установлены дополнительные топливные баки, ну и дальность увеличилась.
Одна «95-я» была с реактором (о котором уже упоминалось). На ней в Семипалатинске летали Горюнов (вновь пришедший) и Нюхтиков. Может и макет это был, не знаю, но что- то там булькало 4*. Он стоял в бомбоотсеке.
Меня на этот реактор Плашкевич сватал экспериментатором. Но тут мне работать не довелось, поскольку пришли ребята умные: из МФТИ — Кулеш, с ленинградского политехнического — Старостенко, Смольский. они имели передо мной преимущество — пообразованнее были. Они не один год просидели в Семипалатинске.
Был самолет с 302-м бортовым номером, с которого бросали водородную бомбу 75МТ. Заказ для туполевской фирмы, по-моему, 247 или 248.
3* Пробовали вот такую необычную силовую установку. Как атом открыли, первым делом, конечно, бомбу сделали. А потом уж, не пропадать же добру, стали этот атом в разные места приспосабливать.
4* Вибрационные испытания проводили в Томилине (прим. Максимилиана Саукке).
Фото предоставлено Е. Гордоном.
КУРИЛКА
На одном из учебных аэродромов второкурсники чешский Л-29 осваивали. Как реактивщикам полагался им, в довесок к летной пайке, шоколад. Плиточки такие маленькие — грамм по 25.
Идут полеты. Солнце южное шпарит, не щадит. Кто не в воздухе — отобедали и шоколад положенный получили. А плановая составлена так плотно, что всё бегом надо: и чтоб успеть «Элку» свою осмотреть, и запуститься в установленное время.
Один учлет есть шоколад свой на ходу не стал. После полета, решил, вкуснее будет. А чтобы плиточка в кармане не потекла, сунул ее под шлемофон, как письмо недочитанное. И забыл о том на время, потому как все мысли на предстоящем полете сосредоточил. Запрыгнул в кабину, техник его привязал-пристегнул по всем правилам. Поехали!
Летел без инструктора, а по заданию — сложный пилотаж.
Пришел в зону, начал выполнять. Пот вскоре в три ручья полил. Глаза застилает, работать мешает. Курсант его рукой стирает…
На СКП руководитель полетов доклады от экипажей принимал, деловито самолеты по эшелонам и зонам распределял. И вдруг в эфире тревожное сообщение:
— Я — 021-й, из-под шлемофона течет кровь!
— 021-й, уточните, что случилось?
— Я — 021 — й, уточняю — текут мозги!
Посадку 021-й выполнил безукоризненно, как учили. И пожарка, и санитарка, и аварийная команда его встречали. Оркестра разве что не было.
Только помощь не понадобилась — живой и невредимый вылез герой из самолета. Башка, правда, как у ром-бабы мозгами, ну то есть шоколадом залита.
Прилепили, конечно, ему эту кличку, «мозги», тут же. Так и проносил до самого выпуска.
ОЧЕВИДЕЦ
Павел ГАВРИЛОВ Воронеж
Афганистан. Рассказ седьмой. Яки над Кабулом
Памяти лётчиков, погибших в Афганистане
Внимание! Все фотографии в данной публикации — это снимки Як-28И из Барнаульского авиационного училища, т. е. к 149-му Гв. БАП отношения не имеющие. Здесь они приведены исключительно для того, чтобы читатель имел представление о типе самолета, о котором идет речь в статье, (прим. ред.)
Прошло более 10 лет, как закончились боевые действия советских войск в Афганистане. За это время уже немало написано о той войне. Неплохо освещена в периодике и работа авиации, как конкретных авиационных подразделений частей, отдельных типов летательных аппаратов, так и в целом — родов авиации. Это относится в первую очередь к сериалу В. Марковского «Жаркое небо Афганистана» в журнале «Авиация и Время», а также к публикациям других авторов в разных журналах. Однако, не многие знают о работе по территории Афганистана фронтовых бомбардировщиков Як-28И на начальном этапе афганской эпопеи. Своими воспоминаниями о событиях того времени поделился майор запаса Гаврилов Павел Михайлович, в те дни — штурман экипажа самолета Як-28.
149 Гвардейский Краснознаменный БАП 24 САД ВВС САВО, базировавшийся на аэродроме Николаевна (40 км севернее Алма-Аты), переучившись в 1976 году с самолетов МиГ-17 на Як-28, к декабрю 1979-го имел по одному боеготовому экипажу на каждый самолет. При этом большинство экипажей полка были подготовлены за три года на данном типе бомбардировщика практически в полном объеме курса боевой подготовки.
Новый учебный год в Вооруженных силах в то время начинался 1 декабря. Торжественный митинг, занятия по марксистско-ленинской подготовке и два-три дня командирского сбора с личным составом полка. Учебная боевая тревога с немного замедленной (образцово-показательной) поэлементной отработкой действий личного состава по приведению в высшие степени боевой готовности. После всего этого — командирские полеты. Примерно такой была типовая неделя (первые 5–7 дней) нового учебного года. И редко когда летно-тактические учения эскадрилий, а тем более полка, планировались в первый месяц нового учебного года. Да и все мероприятия подобного типа, как правило, были «забиты» в календарный план боевой подготовки на учебный год. Исключения составляли проверки по плану Главной инспекции Министерства Обороны. Но «разведслухи» даже такие внезапные проверки опережали обычно на пару-тройку дней.
Тревога, объявленная в 149 Гв. БАП 10 декабря 1979 года и перевод личного состава на казарменное положение не вписывались по поставленным задачам и срокам даже в проверку по плану ГИМО. Была поставлена задача: в кратчайшие сроки ввести в строй и подготовить к перелету на один из оперативных аэродромов с последующим выполнением оттуда боевых задач максимально возможное количество боевых ударных самолетов. При этом уже то, что самолеты 2-ой АЭ (эскадрилья постановщиков помех Як-28ПП) к перелету не привлекались, наводило на мысль, что тревога и предполагаемые учения — не совсем обычные. В ходе плановых летно-тактических учений (ЛТУ) «боевые действия» ударной авиации (бомбардировщики Як-28И 1-й АЭ) были просто немыслимы без предварительного подавления радиопомехами РЛС «вероятного противника» с помощью самолетов-постановщиков помех (Як-28ПП 2-й АЭ). А тут — «… не привлекать!»
10, 11 и 12 декабря шла подготовка к перелету на оперативный аэродром авиатехники, летного и технического состава. Оперативных аэродромов было определено два: Карши (Ханабад) и Какайды. К перелету на эти два аэродрома были сделаны все расчеты, подготовлены полетные карты и другая, необходимая в таких случаях, документация экипажей. Однако, до тех пор, пока не была поставлена конкретная задача по перелету на оперативный аэродром Карши, все терялись в догадках — куда?! Или в Карши, или Какайды, или… Слухи о том, что на приграничных аэродромах ТуркВО началось сосредоточение авиации к этому времени уже начали становиться предметом обсуждений и споров в курилках и за «пиалой чая». Кроме того, «кто-то, где-то» слышал, а потом рассказывал, что «на юг» уже отправили эскадрилью военно-транспортных самолетов, а потом еще и вертолетную эскадрилью. Поэтому многие «аналитики» на перекурах поговаривали, как бы не послали куда-нибудь дальше на юг… Афганистан тогда вслух никто не называл, но это зачастую подразумевалось под многозначительными недомолвками. И вот вечером 12 декабря конкретная задача поставлена: утром 13 декабря перебазироваться на оперативный аэродром Ханабад, что в 12 км восточнее города Карши, областного центра Кашкадарьинской области Узбекистана. Всего в 200 км от границы с Афганистаном…