Кузьмичев Д.М., техник: «14 апреля 1941 г. полк перебазировался из Киева в райцентр Бородянку в лагеря. И конце апреля полк был укомплектован боевой техникой полностью – все пять эскадрилий Леушин: «С апреля месяца летный состав стал осваивать материальную часть в воздухе – взлет-посадка и полет по кругу». Брайман Я.А.: «В это же время к нам в полк прибыли летчики из Аэрофлота /…/. Много усилий приложило командование эскадрилий для того, чтобы как можно скорее ввести в строй молодых летчиков. Летали мы тогда в три смены. Начинали полеты летом в 4-5 часов утра и кончали в 9-10 вечера. Но и за короткое время весь личный состав полка был введен в строй. Начались полеты /…/ на полигон с бомбометанием. /…/ Надо сказать, что командование полка было очень дальновидным и по инициативе командира полка было принято решение всех штурманов обучить в обязательном порядке взлету и посадке». Маточкин М.П., летчик: «первый погибший экипаж – летчика Коновалова и его штурмана. Во время пилотажа в зоне летчик свалился в штопор. Очевидцы говорили, что самолет по еле каждого витка переходил в противоположную сторону вращения, и так до земли. Самолет считался бомбардировщиком, поэтому практически штопор не выполнялся, вывод теоретический. Полный самолет радиоаппаратуры, а связи летчика с землей нет, и /…/ подсказать с КП не могут».
Потапов П.С., техник: «буквально за неделю до начала войны бомбы, пулеметы были сняты, законсервированы и сданы на склад». Но если эти действия вполне можно объяснить последствиями заявления ТАСС от 15 июня 1941 года, то накануне войны в полк стали приходить весьма странные распоряжения…
Бывший моторист Кравченко П.Я. вспоминает о реакции на них командира 227-го ББАП Турыкина: «Особенно нам всем понравилась его решительность и знание обстановки, Когда в субботу 21 июня, был получен приказ из штаба дивизии, чтобы весь боезапас с самолетов снять и сдать на склад и чтобы все самолеты поставить на красную линейку, то он решил обождать до понедельника; а о том, чтобы весь офицерский состав (отпустить) в увольнение в Киев, он и от этого воздержался, отпустил очень немногих /…/».
Кузьмичев: «22 июня в 4.00 утра раздался сигнал «Боевая тревога». Сначала мы подумали, что сейчас самолеты слетают на полигон Бровары, а встретив самолеты, приведем их в порядок и поедем в Киев. Но не тут- то было. Когда личный состав прибежал на стоянки (палатки были в 500 метрах от машин), поступила команда подвесить бомбы 100 кг х 4 штуки, уложить боекомплект в пулеметные ящики и рассредоточить машины по границе аэродрома по кругу. Стало ясно, что это не учебно-боевая тревога, а что-то посерьезнее. Это было примерно в 4.30 утра, И это время по железной дороге Киев-Тетерев шел пригородный пассажирский поезд, его вдруг догнали 4 больших самолета и обстреляли состав из бортового оружия, над Киевом слышались взрывы, стрельба зенитной артиллерии. И буквально тут же поступила команда на построение полка. Подъехало на М-1 командование полка. Начальник штаба полковник Семенов зачитал сообщение о нападении на границы СССР войск фашистской Германии».
Тютюнник Г.А., военком полка: «В моей палатке был радиоприемник. Настроив его на Германию, мы услышали выступление Геббельса. Из немногочисленных понятных слов /…/ мы все же поняли, что началась война. Примерно в 8.00 утра полк был в полном сборе, все отпущенные в Киев самостоятельно вернулись в полк. /…/ В течение 4-х дней полк готовился к боевым действиям, /…/ отдельные экипажи сделали боевые вылеты на разведку».
Потапов П.С.: «Был приказ сделать первый боевой вылет полка с лагерей Бородянка, но этот приказ командир полка не выполнил /…/ цель бла назначена на далеком расстоянии, (для возвращен полка) не хватило бы бензина и весь полк мог оказаться потерянным».
Егоров Н.И., штурман АЭ: «25 июня перебазировались на аэродром Баскаки (между Новоград-Волынском и Коростенем». Кузьмичев: «25 июня мы отправили самолеты под Новоград-Волынский близ ст. Яблонец, а техсостав и другие авиаспециалисты автомашинами в ночь выехали туда же. На второй день мы прибыли на место базирования – экипажи нас ждали для обслуживания. Утром следующего дня 48 самолетов полка под командованием полковника Г.П. Турыкина совершили первый боевой вылет на расположение войск противника. /…/ все 48 экипажей без потерь вернулись па свой аэродром. Существенных повреждений машин не было». Стадниченко В.И., штурман: «летали на Дубно и Ровно /…/. У нас были бомбы /…/ ФАБ-50 и нас сопровождали И-16 и И-153 из Новоград-Волынска. Второй разу нас были бомбы ФАБ-100. /../ У меня, были еще листовки на немецком шрифте. Сбросивши бомбы, я вытащил прицел и в отверстие фюзеляжа, куда вставляется прицел, совал листовки. И в первом, и во втором вылете я сбрасывал листовки».