Этот случай подстегнул в 76-м гв. ШАП работы по созданию импровизированной установки для перспективой аэрофотосъемки, в разработке и опробовании которой М. Гареев принял непосредственное участие. По молодости лет М. Гареев и А. Кирьянов удивительно легкомысленно отнеслись к своим ранениям и контузиям и уже через день (3 августа) «выполнили боевой вылет в р-он Дмитриевки. продолж. 0ч. 40мин». Затем началась интенсивная боевая работа, по 2-3 вылета в день: 8 августа – 2 вылета на ст. Дебальцево, 9-го – 3 вылета р-не к-за Густафельд и на опробование фотоаппарата».
Вторая воздушная победа М. Гареева состоялась в середине августа 1943 г. и с ней была связана поистине детективная история. В конце лета в полки 1-й гв. ШАД пришла «наводка» по линии контрразведки СМЕРШ – немцы на их участке стали использовать трофейный Як-1. Говорили, что кто-то из малоопытных летчиков-истребителей заблудился и сел на исправной машине у немцев. Приводились «особые приметы» – у «Яка-ренегата» был красный кок винта и закрашенный бортовой номер. Немец, летавший на трофее, работал в паре с Bf109G. Ими разыгрывалась следующая сцена: подойдя к группе штурмовиков или бомбардировщиков Як-1 выходил вперед, а «мессер» начинал якобы его преследовать. Истребители прикрытия тут же кидались выручать «товарища» и оказывались связанными боем с еще одной-двумя парами Bf109G, которые страховали «ренегата» с напарником. При этом «Як-перевертыш» успевал раз-другой атаковать штурмовики или бомбардировщики (которые, естественно, по нему не стреляли). Якобы (неизвестно насколько правдивы эти сведения), немцу, летавшему на «Яке» удалось сбить несколько Ил-2 и Пе-2. Получили предупреждение о «ренегате» и в 76-м гв. ШАП, но бой с этим «Яком» оказался на редкость прозаическим. 17 августа при штурмовке переднего края немцев (предположительно в районе Елизаветинской) группа из 8-9 Ил-2 76-го гв. ШАП, прикрываемая несколькими Як-1 из 73-го гв. ИАП, на отходе была атакована 2-3 парами немецких истребителей. М. Гареев не успел ничего понять, когда откуда-то снизу выскочил самолет, открывший огонь по «Илу» ведущего группы ст. л-та А. Буданова. Гареев чисто автоматически успел довернуть свою машину на самолет противника и поразить его пушечной очередью. Вражеский истребитель вспыхнул и пошел к земле. Все произошло столь стремительно, что рассмотреть силуэт сбитой машины М. Гареев не успел, но решил, что это был «худой». Каково же было его удивление, когда по приземлении остальные экипажи и истребители прикрытия доложили о том, что «Гареев сбил Як-1». Заварилась каша (еще бы – сбил своего!), тем более что ни штурмовики, ни истребители потерь не понесли, а пилот Як-173-го гв, ИАП Г. Мельницкий в этом же бою сбил Bf109G. Запахло трибуналом…, но командование 8-й ВА очень быстро (чуть ли не на следующий день) подтвердило, что М. Гареев действительно сбил тот самый «чужой Як». На основании чего сделали такие выводы – не ясно. Возможно, нашли тело пилота или еще какие-нибудь доказательства, ведь бой произошел над нашей территорией. Как бы там ни было, в летной книжке М. Гареева записано: «17.08.1943 г. продолж. 0 ч. 40 мин. Воздушный бой с Як-1». Не имея об этом эпизоде каких-либо данных с противоположной стороны, трудно по этому поводу что-нибудь добавить. Однако в литературе (в т.ч. западной) встречались упоминания о применении немцами весной- летом 1943 г на южном участке Восточного фронта единичных экземпляров трофейных ЛаГГ-3 и Як-1 с опознавательными знаками ВВС РККА.
Атака немецкого гужевого обоза с бреющего полета, Снимок с Ил-2 М. Гареева. Восточная Пруссия, конец февраля 1945 г. Обратите внимание на разрывы зенитных снарядов (справа вверху)
Кёнигсберг с высоты птичьего полета, незадолго до штурма. Фото сделано летчиками 76-го гв. ШАП в марте-апреле 1945 г.
Два снимка, сделанных пилотами 76-го гв. ШАП во время бомбо-штурмового удара по немецкому аэродрому. Восточная Пруссия, р-н Грюнвизе, 7 марта 1945 г. На верхнем снимке хорошо просматриваются стоянки – пара Ju 52, Fi 156, с десяток Bf 109 и FW 190 и еще несколько самолетов. Видно, как 2 или 3 истребителя рулят на старт, явно стремясь взлететь. На нижнем снимке – результаты удара – горящее бензохранилище
В конце лета и осенью 1943 г. штурмовики 76-го гв. ШАП работали с максимальной интенсивностью. Например, 9, 22 и 27 августа экипаж Гареев – Кирьянов выполнял по три боевых вылета в сутки, а 23 августа – четыре вылета — для М. Гареева это был рекордный показатель за всю войну 9* .
22 сентября 1943 г. войска Южного фронта, завершив освобождение Донбасса, вышли к реке Молочная. Наступление продолжалось, и к 23 октября войска 4-го Украинского фронта (так 20 октября переименовали Южный фронт) освободили Мелитополь. Немцы отходили в Крым.
76-й гв. ШАП в составе 1-й гв. ШАД в октябре-ноябре 1943 г. участвовал в поддержке войск фронта на Перекопском перешейке и в районе Никопольского плацдарма на Днепре. При этом погода, по мере приближения холодов, ухудшалась, и аэродромы превратились в сплошную грязь. Это резко снизило активность авиадивизии. Если в сентябре ее «Илы» совершили 891 боевой вылет, то в декабре – всего 472. Если судить по летной книжке М. Гареева (к этому времени он был уже ст. л-том, командиром звена, награжден двумя орденами Боевого Красного знамени), с 1 по 28 октября 1943 г. его экипаж выполнил 22 вылета (не все из них боевые, часть связана с передислокацией и тренировочными полетами), а с 5 по 29 ноября – 13 вылетов (все боевые). В течение же декабря экипаж М. Гареева не выполнил вообще ни одного вылета. Боевая работа возобновилась только 10 января 1944 г., когда грязь на аэродроме наконец-то подмерзла.
Активность 1-й гв. ШАД в этот период упала не только из-за плохих метеоусловий, но и из-за больших потерь. Полки нуждались в пополнении. К январю-февралю 1944 г. их сосредоточили на аэродромах Друга-Черне, Ивановка, Новонатальевск и др. в районе Мелитополя.
В январе-феврале 1944 г. Гареев выполнил 24 вылета (из них 22 боевых). Из них наиболее запомнился вылет «31.01.1944. продолж. 1 ч. 40 мин. Боевой вылет в р-н аэродрома пр-ка у пос. им. Ворошилова». Шестерка Ил-2 76-го гв. ШАП отштурмовалась по аэродрому, на котором (по нашим данным) находилось до 60 бомбардировщиков Ju 88 и Не 111. На земле возникло несколько очагов пожара. Был сбит один Ил-2, экипаж которого (В. Протчев со стрелком) был вывезен с немецкой территории другим экипажем (Г. Надточиева) в кабине стрелка. Г. Надточиев был удостоен за этот подвиг звания Героя, но получить Золотую Звезду' не успел – погиб в Крыму.
22 февраля 76-й полк перелетел из Успеновки на аэродром Крестовский для пополнения и доукомплектования матчасти. В марте М. Гареев выполнил всего 2 тренировочных полета.
За время боев в Донбассе и Приднепровье 1-я гв. ШАД отчиталась за 738 уничтоженных танков 10* , 166 самолетов, 28 штурмовых орудий, 23 БТР, 8 минометных, 136 зенитных и 230 полевых батарей, 2100 автомашин и 3650 солдат и офицеров противника.
9* Вообще, для советских ВВС периода 1941 -45 гг. характерна весьма низкая интенсивность дневной боевой работы. Советские летчики редко совершали болео 5 вылетов в день. Для М. Гареева «дневной рекорд» составил 4 вылета. Для сравнения, пилот Ju 87 Ганс-Ульрих Рудель 25 ноября 1942 г. совершил в течение светового дня 17 (!) боевых вылетов. При этом, дело тут не в людях или технике, а в безобразном состоянии отечественных наземных служб. Так, по воспоминаниям М. Гареева и других пилотов и техников 76-го гв. ШАП, в полках 1-й гв. ШАД не было в достаточном количестве даже бензозаправщиков. Техникам для заправки «Илов» частенько приходилось перекачивать бензин из бочек ручным насосом. Зимой в радиатор «Илов» заливали горячую воду, которую в объеме сотен литров грели в бочках но кострах. Подвеска и даже переноска бомб вручную была обычным делом, причем зачастую этим занимались девушки-оружейницы. Понятно, что подготовка группы «Илов» к вылету при такой «научной организации труда» и «механизации» занимала несколько часов (особенно зимой). То есть высокой интенсивности вылетов ожидать не приходилось. Впрочем, все окупалось массированным использованием «Илов», так сказать «экстенсивным подходом к проблеме».