В этом решении, однако, дело было не только в политике: для польских авиастроителей М-15 был обузой, поскольку в самой Польше применять его было негде. ПНР выделялась среди стран Восточной Европы тем, что имела самое малое количество земли, пригодной для обработки с воздуха, то есть принадлежавшей коллективным хозяйствам – в аграрном секторе доминировали единоличники. В связи с этим большая часть польских СХС по контрактам трудилась в развивающихся странах Азии и Африки. Перспектива экспорта машины оказалась призрачной -для того, чтобы ее эксплуатация оказалась выгодной, требовались огромные массивы обрабатываемых нолей. В 1979 году как минимум один М-15 побывал на испытаниях в ГДР, но там от закупок отказались. На Парижском салоне 1977 года иностранная пресса оборжала реактивного «химика»: насекомые, мол, при виде этого порождения техники просто передохнут со смеху без всяких ядохимикатов. Было это явной демагогией – среди специализированных СХС вообще сложно отыскать эстетически красивые машины. К этому времени над полями целого ряда стран давно и успешно трудился австралийский уродец PL-12 – тоже двухбалочный биплан, в сравнении с которым М-15 был просто шедевром дизайна, однако над его внешним обликом почему-то никто не смеялся.
А тем временем в Польше начиналось серийное производство СХС иного класса. 27 апреля 1973 года в небо поднялся PZL-106 «Крук» («Ворон»), а 27 августа 1976 года в Мельце полетел и второй конкурент – М-18 «Дромадер». Эти самолеты, особенно второй, имели куда большую перспективу для экспорта, поскольку были поршневыми и сюрпризов не обещали.
Куда направить закупленные М-15 последних серий, сомнений не возникало. Большую часть бортов предложили Майкопу, а оставшиеся – Пятигорску. Руководство майкопского отряда выдвинуло при этом ряд встречных предложений, и министерство пошло на их удовлетворение.
Было выдвинуто требование из-за отказов радио и электрооборудования закрепить за каждым самолетом еще и техника АиРЭО. Это пожелание удовлетворили частично: техников АиРЭО закрепили по одному' за группами из нескольких самолетов. Кроме того, МГА и Северокавказское Управление профинансировали строительство жилой девятиэтажки для авиаторов.
В связи с поступлением в отряд большого количества М-15 – в 317-м летном отряде их стало 73 – в дополнение ко 2-й осенью 1980 года на М-15 была переучена 1-я АЭ (командир В.И. Жидких). Переход на новую технику для нее оказался сложнее – до этого она была транспортной. В связи с массовым высвобождением вторых пилотов, имевших положенный налет, их вводили командирами Ан-2 и переводили в 3-ю и 4-ю АЭ. Одновременно с этим 18 Ан-2 с наименьшим остатком ресурса было передано в другие отряды.
Сверху вниз: Опыление на М-15 выглядело со стороны не слишком эффектно…
…зато крупнокапельное опрыскивание…
…и в особенности мелкокапельное поражали воображение (оАМ)
Пилоты В.А. Рыбников (слева) и А.Н. Прохоров возле длинноносого М-15. Красноармейский район Краснодарского края. Лето 1980 г. (аАП)
Первая проба погрузчика ЗУН-1,5. Главный инженер АТБ А.С. Морозов замеряет рулеткой высоту подьема стрелы. (аАМ)
Для быстрой загрузки М-15 самые зажиточные хозяйства держали сразу по два ЗУН-1,5. Красноармейский р-н. Лето 1980 г. (аАП)
Борт 15138 на месте вынужденной посадки в рисовый чек. 4 июля 1980 г. (аАП)
Для извлечения самолета пришлось применить технику. (аАП)
Взлетает М-15 в длинноносой конфигурации. 1979 г. (аПАНХ)
Борт 15138 после извлечения из чека. А.Н. Прохоров (справа) и инспектор по безопасности полетов. (аАП)
«Эх, химия – химия…»
Появление М-15 над полями произвело внушительное впечатление: при нормальных условиях работы он показывал явное преимущество перед Ан-2. Новый СХС превосходил предшественника по грузоподъемности: в каждый химбак можно было загрузить по тонне химикатов. При этом реактивная машина демонстрировала запас грузоподъемности, а по скороподъемности существенно опережала Ан-2. Со временем пилоты так наловчились летать, что снимать 160- килограммовую ВСУ во время работы с оперативных точек перестали.
При хорошо организованной работе производительность машины была весьма высока 11*. За день один М-15 мог обработать до 1000 гектаров (против 500-600 у Ли-2). Случалось, что самолеты досрочно переделывали возлагаемую на них работу. Так. пара М-15 по вызову работала в колхозе «Гигант» Сальского района Ростовской области, где общая площадь обрабатываемых полей составляла 32 тысячи гектаров. Реактивные машины приступили к работе, но в скважинах, откуда брали воду для разбавления химжидкостей, она вскоре закончилась – так интенсивно шла ее выкачка. Требовалось ждать несколько дней, чтобы она появилась вновь (завозить цистернами оказалось нерентабельно), и председатель отпустил оба самолета в Майкоп. В рисосовхозе «Красноармейский» одноименного района Краснодарского края пара М-15 (пилоты А.Н. Прохоров и В.А. Рыбников) за шесть дней разбросала 900 тонн удобрений, перевыполнив запланированное. Местные руководители «упали и в истерике забились» – таких темпов работы они не ожидали. Вообще необходимо отметить, что многие хозяйства, где работали М-15, впоследствии высказывали пожелания обслуживаться именно этим типом летательного аппарата. СХА М-15 позволяла производить более равномерное рассеивание рабочих веществ, а благодаря хорошей отсечке прекратились случаи «опрыскивания» сигнальщиков, обозначавших конец рабочего гона. В одном из колхозов председатель и агроном, увидев, как работает машина, прыгали и хлопали в ладоши.
Особо хорошо показала себя аппаратура для мелкокапельного опрыскивания распылителями-атомизерами, хотя частота их вращения и была ниже, чем в техзадании. На испытаниях химикаты в виде аэрозоля накрывали огромную площадь. Испытали ее и во время производственного применения. Увы, аппаратура оказалась невостребованной, поскольку химикаты для этого вида АХР закупались исключительно за рубежом, и оснащенный ею борт 15158 наработал всего 6 часов.
С начала эксплуатации у майкопчан возникли трения с другими отрядами, продолжавшими летать на Ан-2, поскольку М-15, хотя и могли работать с грунта, все же имели преимущества при направлении в хозяйства с хорошими площадками. Руководство Северокавказского УГА в приказном порядке переделило «сферы влияния», и приказом начальника УГА B.C. Замятина от 6 февраля 1980 года в преддверии пришедшейся на этот год «битвы» за миллион тонн кубанского риса 38 колхозов и совхозов края, имевших хорошие площадки, были переданы в зону ответственности Майкопа. Командиров отрядов сельхозавиации в Шахтах, Пятигорске, Ставрополе и Волгограде этим же приказом обязали создать комиссии и отобрать подходящие площадки для работы… майкопских М-15, заставляя отдавать лучшее своими руками. В некоторых хозяйствах специально для работы с М-15 начали строить бетонные площадки с длиной ВПП не менее 700 метров.
Впрочем, хорошие результаты М-15 показывал лишь в том случае, если организация АХР находилась на должном уровне, а сами машины не имели неисправностей. Увы, так было далеко не всегда. В 1977-1978 годах ВНИИ ПАНХ провел испытания СХА на серийном самолете с регистрацией 15100 (с/н 1S 007-02), который впоследствии был передан в Майкоп. Поскольку после окончания госиспытаний производители ничего сделать не успели, результатом были лишь новые замечания. Оборудование для опрыскивания жидкостями работало относительно устойчиво, но проблем все равно было немало. Был затруднен слив остатков химикатов, из-за чего невозможно было полностью промыть систему. Соединения и заслонки оказались негерметичными, что приводило к подтеканию рабочих веществ и коррозии. Внутренняя поверхность жидкостной СХА была выстлана ламинатом, который разъедался химикатами, а его кусочки забивали форсунки. Фильтры было сложно очищать. Вскоре после начала эксплуатации обнаружилось ослабление пружинных замков на штангах, а от вибрации стали разрушаться их кронштейны. При аварийном сбросе с открытием нижних люков на химбаках прокладка терялась и химикаты попадали внутрь крыла. Заправка жидкими веществами должна была занимать 6-8 минут, но при отсутствии дополнительного фильтра происходило быстрое забивание фильтра самолета. Был случай, когда на спарке фильтр забился при заправке… водой перед учебным полетом. Сливать химикаты было возможно только на землю.