— Надо бы всё сложить, — проговорила себе под нос и открыла шкаф, чтобы спрятать продукты, горой наваленные на столе.
Растворив створки, с удивлением обнаружила небольшие разноцветные пузырьки, необычной формы.
— Вань, откуда это? — вытащила тот, что был пустым. Очень симпатичный, можно вазочку сделать для цветов.
В этот момент интурист сорвался с места словно сумасшедший, и вырвал у меня из рук сосуд.
И такая ярость в его глазах образовалась, что я отшатнулась. Он что-то сказал мне, сверкая своими глазищами, видно было еле сдерживается. Странный какой! Ну и темперамент! Итальянец он, что ли?
Братец оторвался от плиты и тоже на меня уставился.
— Света, — начал он самым серьёзным тоном, на который только был способен. — Ты пила из этого пузырька?
— С ума сошёл? — возмутилась я несказанно, с опаской поглядывая на иностранца. — Я вообще-то медик, и всякую нераспознанную гадость не употребляю.
Ванька что-то ему сказал, тот кивнул, и вновь оба перевели на меня нехорошие взгляды.
— Вань, а откуда ты знаешь иностранный язык? — спросила удивлённо, только сейчас до меня дошло, что он довольно свободно общается со своим другом. Никогда за ним склонности к языкам не наблюдала, наоборот, в школьном английском два слова связать не мог, а тут словно птичка щебечет.
— Ты тоже его знаешь! — тяжело вздохнув, проговорил братец.
— Тебе не кажется, что ваши игры уже затянулись? — бросила раздражённо.
Хотела ещё продолжить гневную отповедь, как интурист вынул из шкафа ещё один пузырёк, без колебаний выдернул пробку и половину содержимого вылил себе в рот.
— Сумасшедший! — только и успела я прошептать.
Мало ли какая гадость в этих сосудах. А он спокойно протянул мне зелье, предлагая тоже выпить.
— Э нет! — запротестовала я, отмахиваясь от этого психа обеими руками. — Я непонятные жидкости не потребляю.
— Это эликсир знаний! — неожиданно выдал интурист на чистейшем русском, чем ввёл меня в полнейший ступор.
— Так вы всё это время надо мной издевались? — спросила его возмущённо.
— Да, нет же, Лялька, — перебил меня братец. — Его высочество выпил зелье и стал понимать наш язык. Ты тоже можешь…
Но тут уж я окончательно вышла из себя.
— Кто выпил?! — гаркнула я на Ваньку и повернулась к интуристу, чтобы высказать тому всё, что я об их спектакле думаю. Раз уж эти двое решил втянуть меня в свои игрушки, пусть услышать о себе правду:
— Ладно этот, ещё мальчишка, но вы же взрослый человек, а всё туда же…
Только завелась я, как этот горячий итальянец схватил меня в охапку и прижал к своей груди так крепко, что не вырваться.
— Я чуть с ума не сошёл, когда ты исчезла в портале,! — проговорил мне в затылок.
И было столько боли в его голосе, что мне на мгновение стало не по себе, и даже вырываться прекратила. Но тут же опомнилась.
— Выпусти! — промычала ему куда-то в область солнечного сплетения.
Вышло приглушенно, голову мою он держал крепко, прижимая лицом к себе так, что я даже слышала сумасшедший стук его сердца.
— Зачем ты выпила зелье забвения? — проговорил тот, обнимая меня ещё крепче, слегка приподнимая над землёй.
Я слегка ошалела от подобного, с моим телом происходило что-то невообразимое. На мгновение показалось, что я уже ощущала эти объятия и знаю этот запах. Но как только он прикоснулся губами к моей шее, и по телу пробежала дрожь, резко пришла в себя.
— Вы ненормальные! — принялась вырываться с новой силой.
Наконец, этот сумасшедший меня выпустил, отскочила подальше и схватила со стола нож.
— Только попробуй ко мне ещё раз приблизиться! — проговорила ему с угрозой в голосе, выставив вперёд холодное оружие.
Но на этого чурбана мои действия не произвели должного впечатления. Он лишь улыбнулся, расслаблено приблизился, и спокойно взял нож из моих рук, причем за острую часть. Невольно выпустила, чтобы ненароком не поранить.
— Больной! — выдала, следя за бывшим интуристом, оказавшимся русскоязычным шизиком.
— Никогда не бери в руки оружие, — произнёс тот строго, положив нож на стол, а после, взяв мои ладони в свои, прикоснулся к ним губами. — Ты в этом мире старше, ещё одна загадка раскрыта.
При этом смотрел так нежно, как будто и вправду знает меня давно. А я не могла отвести взгляд от его чёрных как смоль глаз, словно завороженная и непонятное тепло разливалось по всему телу.
Он вновь притянул меня к себе и начал наклоняться, с явным намерением поцеловать.